Происхождение древних славян

говоря, этнически неоднородными. Из этого можно сделать вывод, что не вся

область так называемой прародины была исконно славянской. В связи с

этим польские и чешские археологи выдвигают в качестве праславянской

археологической культуры лужицкую культуру, просуществовавшую с 1300 до

300 года до н.э. С признанием славянской принадлежности к лужицкой

культуре связывается не только весьма существенное для славянских народов

продление славянской истории в глубочайшую древность Европы, но, что

весьма важно, и в политичес-

ком отношении, этим обосновываются права западных славян на занимаемые ими

области как исконно славянские.

Классическими областями лужицкой культуры являются две старые

славянские области, расположенные к северу от Судет между Эльбой на

западе, верхним Одером на востоке и Вартой - на севере; это Лужицкая

область и Силе-

зия. Лужицкая культура представлена могильниками и поселениями. Типичными

являются большие могильники с сотнями погребений, чаще всего в виде

плоских, т.е. не отмеченных сверху курганною насыпью, неглубоких могил с

урною, содержащей пепел сожженного покойника.

Древняя ступень лужицкой культуры относится к третьему периоду

бронзового века ( 1300-1100 годы до н.э. ) и, по заключению большинства

специалистов, ограничиваются в своем распространении Лужицей, Силезией,

Великопольшей. Лужицкая культура уже в третьем периоде бронзового века

распространилась на юго-восточную часть Мекленбурга, почти весь

Брандербург, восточную часть

Саксонии, северо-восточную Чехию, северо-восточную Маравию, северо-

западную Словакию и большую часть Польши.

В четвертом периоде бронзового века ( 1100 - 900 годы до н.э. )

территория лужицкой культуры продолжала расширяться во всех направлениях.

Особенно значительным было ее продвижение на северо-восток и восток, где

она заходит за Буг и занимает угол за Вислой и Саном.

В последнем периоде бронзового века границы лужицкой культуры на

северо-западе и западе, в северном Бранденбурге, восточном Мекленбурге и на

верхней Эльбе в Чехии несколько отступают под натиском предков

германских племен. Зато на востоке в это время лужицкая культура доходит

до западной Волочии.

Основными областями лужицкой культуры являлись: северо-восточная

Чехия, Моравия, Силезия и соседнии земли Великопольши.

Во второй половине раннего железного века часть населения

поморской культуры пересекла водную преграду Нотецы и клином врезалась в

области других групп лужицкой культуры. По мнению польского археолога

Костшевского, местное население оказывало упорное сопротивление северным

завоевателям (об этом свидетельствует густая сеть городищ как в Куявии и

Мазовии, так и в южной части Великопольши и Силезии ).

В 400-150 годы до н.э. северные пришельцы достигают наибольшего

распространения, проникая к югу на Одер, на юго-восток - вверх по Висле,

доходя до Збруча на территории западной Украины. В период поздней бронзы и

раннего железа на северо-западе и западе на лужицкую культуру

наслаиваются и частично вытесняют ее культуры соседних этническитх

групп (германцев). Особенно значитеьным было движение кельтов, начавшееся

в 400 году до н.э., в результате которого происходит слияние лужицкой и

кельтской культуры в районе Польши и возникает новая так называемая

культура ямных погребений.

Немецкие археологи долгое время утверждали, что эта культура

принадлежит германцам, и ее появление связано с вторжением вандалов во

второй половине 2 века до н.э. Польские же археологи связывают ее с

венедами, древнейшим из известных истории славянских образований. В

доказательство они приводили не только нахождение ее на территории, на

которой, согласно данным письменных сообщений, жили венеды, но и ее тесные

генетические связи, с одной стороны с исторической славянской культурой и,

с другой стороны, с более древней лужицкой культурой, негерманскя

принадлежность которой ясна и самим немецким археологам.

Несмотря на то, что на основной части восточной половины Центральной

Европы сохранились многочисленные и отчетливые следы пребывания здесь

балтийского субстрата, подавляющее большинство исследователей, как в нашей

стране, так и за рубежом, продолжают искать древнейшую прародину славян к

северу от Карпатских гор, где-то на пространстве между реками Одером,

Вислой и Днепром, если брать наиболее крайние мнения.

Разница во взглядах состоит лишь в том, что одни сдвигают эту

территорию более к западу ( Яжджевский ), другие - более к востоку (

Бернштейн

Одним из важных доводов сторонников восточной ориентации является

так называемая зооботаническая теория, которая основывает свои доводы на

анализе содержащихся в славянских языках назваий растений и

представителей

животного мира. В соответствии со своими лингвистическими заключениями

сторонники этой версии ищут прародину славян вне пределов распространения

таких деревьев, как бук, черешня, белый клен, лиственница, а именно между

Вислой, Западным Бугом, Припятью, Карпатами и средним течением Днепра.

Однако многие считают этот метод недостоверным. Например, языковед

Фасмер, касаясь лингвистичеких заключений, основанных на анализе

зооботанической терминологии, скептически заметил, что так не будет

доставлять большого труда доказать, будто на территории древней

прародины славян " водились слоны и верблюды ". Этот скептицизм связан,

во-первых, с возможностью заимствования того или иного зооботанического

термина, во-вто-

рых, с изменчивостью и подвижностью границ флоры и фауны ( например, в

результате изменения климата в Европе, границы произрастания бука за

последние 2-3 тысячи лет продвинулись на сотни км с запада на восток ).

Сторонники более западного местонахождения славянской прародины (

Костшевский, Козловский, Чекановский, Лер-Сплавинский и др. ) ищут ее в

основном в междуречье Вислы и Одера. В основе их взглядов лежит

предполагаемая принадлежность лужицкой культуры целиком или частично

славянам. Обосновывается это тем, что у славян и носителей лужицкой

культуры совпадают места поселений, форма и приемы строительства жилищ,

погребальные обряды ( трупосожжение ), а главное ( по " методу исключения "

Бронштейна ) тем, что в противном случае для славян в Европе I

тысячалетия до н.э. вообще не найти места для поселения, имея ввиду, что

они являются одним из значительнейших и многочисленнейших народов этого

континента.

Однако и у этой теории есть свои слабые места. Например, отсутствие

славяно-германских языковых связей. Лер-Сплавинский на основании

формального статистического учета установил, что у славян больше языковых

связей с германским языком, чем у балтийцев. Отсюда можно сделать вывод,

что славяне жили западнее балтийских племен в непосредственной близости от

германцев. Но эти факты были собраны из разных хронологичеких пластов и

ярусов языковой системы, поэтому, по-мнению В.В. Мартынова (тоже

сторонника этой гипотезы ), их нельзя сопоставить и подвергать

статистическому учету. Таким образом, можно сказать, что висло-одерская

локализация древнейшей прародины славян на сегодня еще очень далека от

того, чтобы считаться окончательно доказанной.

И все же в пользу гипотезы о западной, а вернее, юго-западной,

т.е. карпато-дунайской, прародины славян можно привести больше аргументов,

чем в пользу восточной днепровско-припятской их прародины.

Аргументированное доказательство, приведенное ниже, представлено в

книге В.П. Кобычева " В поисках прародины славян ".

Первый аргумент - совпадение племенных названий полабских,

поморских и других западных славян с древнейшими, известными на данной

территории этническими наименованиями рубежа первых веков нашей эры,

которых относят к восточногерманским народам.

Правда, известно, что отдельные племена получали наименования в

зависимости от природных особенностей края, в силу этого они могли

совпадать у народов различных языковых систем, но в рассматриваемом случае

перед нами

почти полное совпадение этнической карты двух различных эпох, отделенных

одна от другой промежутком времени более, чем в 500 лет.

Другой аргумент основывается на данных тононимии, науки о

географических названиях. Пребывая на той или иной территории, народы дают

названия различным географическим объектам, которые потом передаются из

поколения в поколение. Характерно, что однажды данные географические

названия не изменяются, как правило, впоследствии, даже если народ, давший

их,

ушел в другое место или вообще исчез. Однако тононимические исследования

связаны со многими трудностями. В частности, не заменяя старое название

новым, новопришедший народ изменяет его в соответствии с правилами

своего языка. Тем не менее, представляется возможным утверждать, что

древняя прародина славян, находится скорее на западе, чем на востоке

междуречья Вислы и Днепра. Доказательством этого служит следующее.

Во-первых, территория верхней части бассейнов Вислы, Одера и отчасти

Эльбы и Днепра, как это было установлено в конце прошлого века русским

исследователем И.П. Филевским, полна гидронимических повторов, что с

несомненностью свидетельствует о языковой однородности создавшего ее

населения.

Во-вторых. В пределах отмеченного ареала отчетливо прослеживается

" движение " гидронимов в направлении с запада на восток и с юга на

север, определяемому по уменьшительному характеру названий ( р. Ломна

бассейна

Одера и р. Ломница - притоки Днепра, Попрада и Топли ).

В-третьих. Тононимия западной части славянских земель, включая и

район Карпатских гор в пределах Румынии, поражает архаичностью, на что

указывают такие древние ее формы, как Брда, Вда, Гвда, Вкра, со

свойственным и специфичным для славянских языков сочетанием нескольких

согласных.

Северную и северо-восточную границы славянской прародины установить

несколько труднее. Это связано, по-мнению Кобычева, с теснейшим соседством

славян с летто-литовскими племенами, значительная часть которых

впоследствии органически слилась с ними. Однако по некоторым характерным

гидронимам можно утверждать, что линия раздела между славянами и летто-

литовскими племенами проходила где-то в районе северных отрогов

Карпатских гор, отклоняясь к югу на востоке, и уходя на север в сторону

Балтийского моря на западе.

Западная же граница расселения славян в древности, вероятно,

достигла восточных склонов Альпийский гор, включая бассейны реки Лех

-правого притока Дуная. Это предположение связано с тем фактом, что в

славянском языке сохранилось несколько слов, свидетельствующих о

соседстве славян в отдаленном прошлом с народами, говорившими на италийских

языках.

Если мы обратимся к антропологическим исследованиям, то обнаружится

четыре основных антропологических типа, проживающих на несомненно

славянских землях - район к северу от Карпат:

1) умеренно длинноголовый с небольшими размерами черепа и лица, так

называемый прибалтийский;

2) длинноголовый, широколиций - кроманьонский;

3) длинноголовый узколицый - моравский;

4) среднеголовый широконосый, с выступающими вперед челюстями -

силезский, известный в данных местах уже с эпохи неолита и ранней бронзы.

Первые 2 типа в эпоху неолита были распространены гораздо шире, чем

очерченный ареал ( например, прибалтийский тип был известен на юге

Скандинавии...), поэтому они вряд ли могут быть признаны исконно

славянскими.

Наиболее интересным является третий, моравский, антропологический тип,

т.к. границы его распространения- полностью умещаются в рамках

предполагаемой прародины славян. Этот тип лица выявлен наиболее ярко у

славян из Моравии и Слабошева. В период раннего средневековья с этим

типом сближается население, проживавшего в районе Познанского воеводства (

Польша ), и некоторые группы восточнославянского племени северян.

Таким образом, и из антропологических данных вроде бы вытекает вывод

о том, что областью первоначального формирования славянства является

территория, непосредственно примыкающая к Среднему и отчасти верхнему

течению Дуная и охватывающая верховья рек Эльба, включая и ее левые

притоки, Одера и Вислы.

Однако в вопросах происхождения и древнейшей истории славян еще

много неясного, предположительного, спорного. В этой области необходима

еще длительная работа представителей различных областей знания: и

языковедов, и археологов, и историков, и этнографов, и антропологов.

Только путем исследования всей совокупности имеющихся данных можно

справиться с этой сложной, но в то же время и очень важной проблемой!

Вопрос о происхождении государства (династии) стоит во главе угла

любой раннесредневековой «истории народа», т.е. историографического

сочинения. Для русской историографии таким сочинением была «Повесть

временных лет», которая отвечала на вопрос «откуда есть пошла русская

земля» и «кто в Киеве начал первее княжити». «Повесть» содержит «сказания

о призвании князей из-за моря». И само это сказание, а главное - его

интерпретация - составляют предмет дискуссий, основу для рождения

нормандской теории.

Исследователи Мельникова Е.А. и Петрухин В.Я., сравнивая Лаврентьевскую,

Ипатьевскую и Новгородскую летописи, произвели изучение структуры легенды,

ее содержания, типа; и пришли к выводу, что легенда о приглашении варягов

представляет собой сказание, в котором сочетаются мифопоэтические и

исторические (!) начала; что подобная структура «свойственна

раннеисторическим описаниям», она свидетельствует о лежащем в основе

летописного текста историческом факте.

В отличие от южных своих соседей - скифов, фракийцев, кельтов, в среде

которых еще во второй половине первого тысячелетия до н.э. возникла

государственность, праславянские зарубинецкие племена не вышли пока за

границы первобытного образа жизни. Однако, судя по археологическим данным,

уже четко отмечается, что они распались на ряд локальных группировок. В их

среде выдвигается отдельная семья, а несколько таких семей составляют

территориально-соседскую общину, т.е. социальную организацию, которая

возникает в момент распада первобытнообщинного строя и формирования новых

предгосударственных отношений.

Представляется, что после того, как в середине первого тысячелетия

н.э. под ударами гуннов рухнули западно-славянские оседлости (черняховская

археологическая культура), потомки носителей зарубинецкой культуры, жившие

севернее их и менее подвергшиеся разрушению, стали расселяться на юг,

причем эта волна расселения была более мощной, чем некогда на север. В

области Среднего и Верхнего Поднепровья праславянские группировки,

объединившие известных по летописи северян, полян, бужан, и уличей, в

третьей четверти первого тысячелетия н.э. создают одно из древнейших

восточно-славянских государственных объединений, получившее в источниках

название "Русская земля", в которую не вошли лежавшие рядом западные земли

древлян, дреговичей, волынян (дулебов), хорватов.

В сложных условиях формировались северные восточно-славянские племена

вятичей, кривичей, словенов новгородских. Они также были потомками

зарубинецких племен, однако включали в себя элементы как славянские, так и

балтские.

Вопрос о том, откуда и какими путями продвигались славяне, осевшие в

Новгородской земле в середине первого тысячелетия н.э. на археологическом

материале, как утверждает В.В. Седов, пока не сможет быть решен.

Можно утверждать, что обширные пространства Верхнего Поднепровья и Полоцко-

Витебского Подвинья вплоть до 7 века были заселены племенами днепровских

балтов. Отметим немаловажный факт, что славяне, расселившиеся в бассейне

озер Ильмень и Псковского, какое-то время были отрезаны от основной массы

славянства. Подобная картина расселения славян наблюдается и в начале

средневековья в некоторых других регионах Европы.

В 6-7 веках, можно сказать, завершается период праславянской истории.

Расселение славян на обширнейших пространствах, их активное взаимодействие

с иноэтничными племенами привели к культурной дифференциации славянского

мира и членению единого языка на отдельные славянские языки. Происходит

складывание современных славянских народов, у которых образуются

общественные классы с их противоречиями и начинают возникать первые

государственные образования: княжества Само в Моравии и Чехии,

Прикарпатское на Волыни, Болгарское государство на Дунае, в междуречье

Днестра, Днепра и Волги - государство Киевская Русь или "Русская земля".

Так в 8-9 вв. наступает новый этап славянской истории, расширение племенных

союзов и образование государств.

Налицо были тенденции к индивидуализации, к выделению в 8 -9 веках из

массы общинников отдельных лиц. Вероятно, первыми пытались обособиться

представители общинной знати. Началось выделение индивидуальных семей.

Исследуя закономерности перехода различных обществ от варварства к

цивилизации, сегодня ученые отмечают, что военно-демократические структуры

не перешли прямо в государственные, а сменились другими,

догосударственными, но основанными уже на изоляции большинства населения от

управления обществом. Именно этот период исследователи называют

"вождество". Для общества на этой стадии характерным является то, что в нем

уже существует социальное и имущественное неравенство, но еще отсутствует

легализированный аппарат принуждения. Так вот, этническая общность

восточных славян 8-9 вв. накануне образования у них государственности, по

мнению современных историков, вполне может быть реконструирована как

общность периода "вождества".

На самом рубеже между доклассовым и классовым обществами (напомним,

что основой деления общества на классы является частная собственность)

сородичи, принося вождю дань из продуктов своего труда, еще ожидали от него

поддержки в случае нужды. От этой системы взаимоотношений остался только

шаг к тому моменту, когда знать стала обладать (узурпировала) правом

собирать и распределять в своих целях часть прибавочного продукта:

"...натуральные повинности общинников в пользу общины превратились в

феодальные повинно Формирование государства у славян шло двумя основными

путями: 1) В Великой Моравии, на Руси, в Польше и Чехии - через подчинение

одному союзу племенных княжеств других союзов) в Сербии, Хорватии, Словении

- в пределах одного союза племенных княжеств. Особым путем формировалось

Болгарское государство. Здесь произошло объединение славянского союза

племенных княжеств с иноэтнической общностью - протобалгарами.

За исключением территории к югу от Дуная, отнятых славянами у

Византийской империи, славянские государства возникли в областях, не

входивших в зону античной цивилизации, и феодальные отношения у них в

отличие от Западной Европы складывались "бессинтезным", а потому

замедленным путем.

Процесс распада первобытнообщинных и возникновение феодальных

отношений у славян к IX столетию зашел столь далеко, что неизбежно должно

было возникнуть государство, ибо государство возникает там, где создаются

условия для его появления в виде деления общества на классы.

Имущественное и социальное расслоение среди общинников привело к

выделению из их среды наиболее зажиточной части. Родоплеменная знать и

зажиточная часть общины, подчиняя себе массу рядовых общинников, нуждается

для поддержания своего господства в государственных структурах.

Процессы разложения первобытнообщинного строя и раскол общества на

классы предшествуют образованию древнерусского государства и протекают

имманентно, конечно в связи со внешним миром, свидетельством чего являются

и внешняя торговля, и монеты, и клады, но без решающего участия его во

внутренней жизни славянского населения Центральной Европы.

Рассказывая об истории Чехии раннего средневековья, мы не раз

прибегнем к "Чешской хронике", составленной в 1113 г. Козьмой, деканом

пражской церкви. Пражская церковь, или пражский капитул, была основана

одновременно с пражской еписко-пией в 973 г. Хроника Козьмы Пражского

является древнейшим из сохранившихся сводом древнечеш-ской истории, и ее

свидетельства трудно переоценить. Козьма так пишет о прошлом чешских

земель: "В те времена поверхность этой страны покрывали большие леса, не

населенные людьми; их наполнял шум роившихся там пчел, пение различных

птиц. Лесов было бесконечное множество, подобно песку у моря или звездам на

небе; леса беспрепятственно простирались, и стадам животных едва хватало

земли. Табуны лошадей можно было бы сравнить только разве с саранчой,

скачущей летом по полям. Там было много прозрачной воды, пригодной для

употребления человеком, а также рыбы, вкусной и полезной для еды.

Удивительно, насколько высоко расположена эта область. В этом легко можно

убедиться, ибо ни одна чужая река не втекает сюда, но все потоки, малые и

большие, беря начало в различных горах, поглощаются одной большой рекой,

под названием Лаба, и текут отсюда в Северное море".

Девственность чешских лесов, свежесть речных долин и чистота вод и во

времена Козьмы не были легендой, хотя топор и плуг уже вовсю

преобразовывали ландшафт, а молотки каменщиков без устали украшали его

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6