Византийская культура

роскошью их одежд.

Вторая половина XI в. и весь XII в. — классическая эпоха в истории

византийского искусства, его высочайший расцвет. Обобщенный

спиритуалистический стиль получает законченность, единство формы и

иконографии, четкое выражение эстетических идеалов. Вместе с тем в нем

появляются новые черты. Стилизованная линия делается тонкой, абстрактной,

контуры фигур становятся легкими, воздушными, движения выглядят более

естественными, в колористической гамме наряду с плотными, определенными

красками, близкими к эмалям, появляются переливчатые тона, сообщающие

изображениями ирреальность, сияние; цвет и свет сливается в общей гармонии.

Шедевром монументальной живописи второй половины XI в. являются

замечательные мозаики и фрески уже упоминавшегося монастыря Дафнии близ

Афин. Они составляют единый изумительный ансамбль, подчиненный строгому

иконографическому канону.

Композиция всех росписей глубоко продумана: в куполе изображен

Пантократор грозный и могучий властелин мира, а на апсиде — сидящая

Богоматерь с младенцем в окружении ангелов и святых. Все расположение фигур

построено с тонким пониманием законов композиции. Живой ритм фигур

проникнут радостным мироощущением. Рисунок мозаик и фресок отличается

совершенством, для достижения большей выразительности лиц применяется

объемная лепка, удлиненные пропорции придают изображению изящество и

стройность, движения фигур естественны и принужденны. Поражает богатство

чистых, сочных и вместе с тем нежных красок, что в соединении с золотом и

серебром составляет изысканную цветовую палитру. Надо сказать, росписи

монастыря Дафнии напоминают фрески Рафаэля[6].

Еще одним шедевром византийского классического стиля являются

сравнительно недавно открытые мозаики южной галереи храма св. Софии в

Константинополе (XII в.) Это, прежде всего великолепный Иисус. В центре

расположен Христос — величественный, мудрый, суровый; по одну его сторону

стоит Мария с необычайно красивым, нежным, скорбным лицом, по другую —

Иоанн Креститель, его мощная фигура дышит трагической силой и

напряженностью. Одухотворенные лица, исполненные возвышенной духовности,

сохраняют объемность и рельефность. Впечатление усиливает красочная лепка,

богатство цветовых оттенков, почти акварельная изысканность колорита.

Верное чувство пропорций соразмерность частей фигур восходящие к традициям

эллинизма, соединяются с экспрессией и суровостью византийского

неоклассицизма[7].

На той же южной галерее Софии Константинопольской был открыт еще один

мозаичный ансамбль, на этот раз светского характера, с портретами

императоров и императриц. На одной из мозаик изображены император

Константин IX Мономах (1042-1054) и его супруга императрица Зоя (умерла в

1050г.) Оба в строгих фронтальных позах, облаченные в роскошные парадные

одежды, с венцами на головах стоят по сторонам восседающего на троне

Христа. В руках василевса мешочек с золотом — дар на содержание церкви, в

руках василиссы свиток — вероятно, дарственная грамота, подтверждающая

привилегии храма. Рядом на стене император Иоанн Комнин (1118-1143), его

супруга Ирина, дочь венгерского короля Ладислава, и их сын Алексей. Они

стоят по сторонам Богоматери с младенцем на руках, в таких же фронтальных

позах, со всеми регалиями императорской власти и с дарами в руках[8].

В XI—XII вв. наблюдается подъем и в искусстве иконописи. От этого

периода сохранилось несколько прекрасных образцов византийских икон,

преимущественно столичной школы живописи. Своеобразна и по сюжету, и по

исполнению константинопольская икона XI в. из собрания монастыря св.

Екатерины на Синае. Она изображает восхождение к небесам монархов по

лестнице нравственного самоусовершенствования и духовных подвигов:

отступившихся же монархов нечистая сила тянет в ад, что придает иконе

известную наивность и фантастичность, несмотря на реалистические черты в

изображении фигур и лиц, на правильные их пропорции, восходящие к

эллинистическим традициям. От XII в. сохранилась шедевр византийской

иконописи — икона Владимирской Богоматери (Москва, Третьяковская галерея).

Впечатляет и другая византийская икона XII в. — Григорий Чудотворец —

хранящаяся в Эрмитаже Санкт-Петербурга. Суровое, аскетическое лицо Григория

мужественно и спокойно, его взгляд глубок и сосредоточен.

Невозможно перечислить в данном разделе все иконописные памятники

Византии той эпохи. Отметим только, что при Комнинах в связи с постоянными

войнами и усилением военной знати сильно поднялась популярность святых —

защитников и покровителей военного сословия. На мозаиках, фресках, иконах,

эмалях, на изделиях из слоновой кости и небольших походных иконах из

стеатита все чаще появляются изображения святых-воинов: Дмитрия Солунского,

Феодора Стратилата («полководца»), Федора Тирона («новобранца») и особенно

св. Георгия. Иконографические образы этих персонажей милитаризируются.

Иконографический тип св. Георгия претерпевает эволюцию. Если в X—XI вв. он

изображается в виде пешего война с копьем в правой руке, опирающегося левой

на щит, то в XII в. получает распространение конный образ Георгия без

дракона или иногда поражающего змея. Образ Георгия-воина приобрел огромную

популярность в странах Юго-Восточной и Восточной Европы, особенно на Руси.

Изумительного блеска и совершенства достигает константинопольская

книжная миниатюра в XI и особенно в XII в. Тонкий, каллиграфически четкий

орнамент, теплый, желтоватый фон пергамента, коричневые чернила, обилие

золота в декоре, мягкая колористическая гамма миниатюр, классические

пропорции фигур, легкость и непринужденность их поз — все это создает

чарующее впечатление. Разумеется, в книжной миниатюре происходили те же

сдвиги в стиле и интерпретации изображения, что и в монументальной

живописи. В XII в. миниатюры книжных кодексов становятся особенно

красочными, их декор дополняется введением архитектурных пейзажей, сложной

орнаментикой, движения фигур становятся более порывистыми и экспрессивными,

широко применяется золотой фон.

XI век был периодом необычайного взлета книжной иллюстрации. Центром

создания поистине великолепных кодексов стал императорский скрипторий в

Константинополе. Здесь по заказу императоров создавались настоящие шедевры

книжной миниатюры. К их числу относятся рукопись «Слов» Иоанна Златоуста,

выполненная для императора Никифора Вотаниата (1078-1081). На одной из

миниатюр изображен сам Никифор Вотаниан в пышном императорском облачении, в

лице его проступают восточные черты, что говорит о портретном сходстве,

схваченном художником. В живописи этого кодекса чувствуется влияние

искусства Востока. Рукопись хранится в Парижской Национальной библиотеке.

Другой жемчужиной искусства столичных мастеров миниатюристов является

датируемая 1072 г. рукопись Нового Завета, созданная для императора Михаила

II Дуки (Библиотека Московского университета). Крохотный по размерам

кодекс, украшенный изысканной живописью, изящными заставками и инициалами,

— подлинный шедевр книжного искусства. Колорит миниатюр обоих рукописей

отличается мягкостью и теплотой, преобладают светлые тона, рисунок тонок и

динамичен. В ряд с этими шедеврами можно поставить Псалтирь XI в. из

Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, созданную между 1074-1081 гг. для

одного из византийских императоров. Ювелирная тщательность орнаментики,

мягкость и нежность колорита выделяют эти миниатюры из числа других, тоже

высокохудожественных кодексов XI в[9].

От XII в. сохранилось также достаточно большое число памятников

византийской миниатюры, ныне они хранятся в библиотеках многих европейских

стран, в том числе и в России. Среди них выделяется рукопись сочинений

Монаха Якова (XII в.) с прекрасными миниатюрами. Особенно впечатляет

многофигурная миниатюра «Вознесение Христа». Сцена Вознесения

развертывается в колоннаде огромного византийского храма, увенчанного пятью

куполами и отделанной мозаикой и разным камнем. Фигуры Марии и апостолов

изображены в живых смятенных позах, фигура Христа помещены в медальон,

уносимый в небеса ангелами. Высокое художественные качества и

исключительное мастерство создателей этих памятников выдвигают их на видное

место среди произведений книжной миниатюры средневековья. Достойные

параллели они находят в Европе, пожалуй, лишь во французских рукописях XIII-

XIV вв.

X-XII века — период нового подъема византийского монументального

искусства и архитектуры — были ознаменованы также расцветом прикладного

искусства: ювелирного дела, резьбы по кости и камню, производства изделий

из стекла, керамики и художественных тканей. Художественное творчество в

Византии было подчинено единой системе миропонимания, философско-

религеозного мировоззрения, единым эстетическим принципам. Поэтому все виды

искусств были тесно связаны между собой единой системой художественных

ценностей, общностью сюжетов, стилистических и композиционных принципов.

Книжная миниатюра и прикладное искусство так же подчинялись этим общим

законам, хотя в разной степени. Их эволюция шла в русле качественных

изменений всей художественной системы византийского общества.

В Византии, как ни где в средневековом мире, наблюдался органичный

художественный синтез зодчества, живописи, скульптуры, прикладного

искусства. Прикладное искусство в Византии, помимо практических функций,

имело часто сакральное, репрезентативное, символическое назначение. Отсюда

высочайшие эстетические требования, предъявляемые к искусству малых форм.

Церковная утварь, императорские регалии, одежда церковных иерархов и

придворной знати, реликварии и ларцы императоров и императриц, роскошные

ювелирные украшения, которые носили не только василиссы и придворные дамы,

но и императоры, высшие чиновники, духовенство, — все эти украшения часто

становились недосягаемым образцом для художников других стран.

В X-XII вв. центром производства драгоценных изделий прикладного

искусства по-прежнему оставался Константинополь. Изделия столичных мастеров

славились рафинированностью вкуса и техническим совершенством. Предметы

роскоши украшали дворцы васисилевсов, особняки и имения знати, интерьеры

храмов. В это время начинается рост провинциальных городов, где не только

подражают столичным образцам, но и создают свои художественные ценности

(Фессалоника, Эфес, Коринф, Афины). Произведения визанийского прикладного

искусства высоко ценятся далеко за пределами империи. Высочайшего уровня

развития достигла византийская торевтика — изготовление художественных

изделий из золота, серебра, бронзы и других металлов. Предметы культа —

реликварии, лампады, паникадила, кованные с рельефами врата храмов, складни

с образцами святых, оклады икон и книг и множество видов церковной утвари

были истинными произведениями искусства. Огромное распространение имели

изделия из металла в быту императоров и высшей византийской аристократии.

Музыкальные инструменты, ларцы, разнообразная посуда, блюда, чаши, кубки из

золота и серебра составляли необходимую часть придворной жизни империи и

императорского дворца[10].

Рассвет прикладного искусства в X—XII вв. был связан с торжеством

внешнего блеска, церемониала, парадности, культа императора. Пышность

церемоний, утонченный придворный этикет, праздничное великолепие, блеск и

элегантность придворной жизни, ритуал процессий, культовая обрядность —

происходившие в атмосфере торжественности и блеска, несомненно, подогревали

особую любовь византийской аристократии к изделиям из драгоценных

материалов, камням, блестящей утвари, златотканым одеждам и роскошному

убранству дворцов и храмов.

Чудесные произведения прикладного искусства были в то же время орудием

политики и дипломатии — раздача наград, дары храмам и монастырям, подкуп

правителей иностранных государств и их послов, содействовали

распространению драгоценных произведений искусства византийских мастеров

далеко за границами империи. Превосходным образцом византийской торевтики

является реликварий «Явление Ангела женам-мироносицам» (XI-XII вв.) (Париж,

Сен-Шапель). Сложные орнаментальные мотивы в соединении с христианскими

сюжетами проникают в украшение окладов икон и богослужебных книг. Ковровые

узоры лиственного орнамента, пальметты, виноградные лозы часто сходны с

узором заставок иллюминованных рукописей. На светских предметах — чашах,

блюдах, кубках — соседствуют библейские и античные мотивы, сцены мифов и

охоты, богатый орнамент.

Разумеется, была распространена и массовая продукция из металла для

широких слоев населения Византийского государства. Наряду с мозаиками,

торевтикой и ювелирными изделиями наиболее ярким проявления византийского

художественного гения были перегородчатые эмали на золоте. Утонченная

линейная стилизация, полихромия, блестящий золотой фон, чистота и яркость

локальных цветов, благородство колористических сочетаний, одухотворенность

образов — вот характерные признаки византийских эмалей, роднящие их с

лучшими произведениями монументальной живописи и книжной миниатюре.

Сохранилось немало шедевров высокого искусства византийских эмальеров.

Одно из первых мест среди них принадлежит знаменитой Пала д’Оро в ризнице

собора св. Марка в Венеции. Пала д’Оро представляет собой запрестольный

образ, состоящий из 83 эмалевых золотых пластин византийского

происхождения. В центре находится изображение Христа, на других эмалях

имеются воспроизведения библейских сюжетов, в частности портрет василиссы

Ирины, уже знакомой по мозаикам Софии Константинопольской. Создавалось это

знаменитое произведение в разное время, но лучшие эмали относятся к XII в.

Не меньшей известностью пользуются две короны венгерских королей,

подаренные им византийскими императорами. Первая из них — подарок

императора Константина IX Мономаха венгерскому королю Андрею I (1047-1061).

Корона состоит из семи золотых с перегородчатой эмалью створок, на них

изображен Константин IX Мономах, стоящий между своей супругой Зоей и ее

сестрой Феодорой. Форма короны совпадает с изображение корон на головах

императриц Зои и Ирины на мозаиках Константинопольской Софии. Фигуры

танцовщиц и орнамент из стилизованных птиц и растений, расположенные по

сторонам византийских правителей, свидетельствует об устойчивом влиянии

арабского искусства на византийское художественное творчество XI—XII вв.

Другая корона создавалась в несколько приемов. Первоначально это была

диадема с изображением Императора Михаила II Дуки — дар жене венгерского

короля Гейзы — византийской процессе Синадене. Во второй половине XII в.

при венгерском короле Беле III диадема была переделана в корону со

сферическим верхом. На византийских золотых пластинах запечатлены Христос

Пантократор, император Михаил II Дука, его сын Константин и венгерский

король Гейза I (1074-1077). Обе короны символизируют важную политическую

доктрину — византийский император предстает здесь как сюзерен венгерских

королей[11].

Прикладное искусство Византии, подарившее миру столько прекрасных

шедевров, отражало вкусы, эстетические представления и интересы различных

социальных слоев византийского общества. В своей основе оно было более

тесно связано с народной культурой, зачастую питалось образами и

представлениями, порожденными социальной психологией и широких кругов

населения империи. В месте с тем оно одновременно подчинялась общим

мировоззренческим установкам и художественным канонам, господствующим в

византийском обществе. Ремесленники, естественно, должны считаться со

вкусами знатных заказчиков, императорского дворца, церкви. И все же

прикладное искусство смелее отходило от тематических и стилистических

штампов, черпая новые импульсы из народного общественного сознания, из

творчества народных масс.

Последний расцвет византийского искусства приходится на XIII—XIV вв.,

время правления династии Палеологов. Появляются экспрессивность образов,

попытки передать пространство (мозаики церкви Кахрие-Джами в

Константинополе). Но новые художественные веяния не могли развиться и

окрепнуть: произошел разгром Константинополя сначала крестоносцами, а затем

— турками. Лучшие мастера византийского искусства покинули страну. Так,

творчество Феофана Грека смогло развиться в полную силу только на Руси.

Поздний период византийского искусства совпал с готикой и по времени,

и по стилевой направленности. Искусство Византии перестает существовать с

гибелью византийской государственности, но остаются жить его художественные

традиции, которые оказали огромное влияние на художественную культуру стран

Балканского полуострова, Южной Италии, Венеции, Армении, Грузии.

Плодотворную роль сыграла Византия в развитии художественной культуры

Древней Руси. В полной мере искусство Византии было оценено лишь в начале

ХIXв.

2. Концепция императорской власти

Эволюция государственного устройства Византийской империи растянулась

на несколько столетий и опираясь на ряд научных источников можно выделить I

этап (IV — середина VII в.) II этап (с конца VII до конца XII в.) и наконец

III этап (XIII—XV вв.)[12]. В самом начале Византийское государство IV—VII

вв. унаследовало, с теми или иными особенностями, основные черты

государственного строя позднеримской империи. Во главе государства стоял

император, наследник власти римских цезарей. Он обладал всей полнотой

законодательной, судебной и исполнительной власти и являлся верховным

покровителем и защитником христианской церкви. Византийская православная

церковь играла огромную роль в укреплении авторитета императора.

Именно церковь разработала и освятила официальную доктрину

божественного происхождения императорской власти и проповедовала единение

государства и церкви, духовной и мирской власти (их симфонию). В отличие от

католической (западной) византийская церковь в гораздо большей мере

экономически и политически зависела от императора, так как существовала в

условиях мощного централизованного государства. Ранневизантийская церковь

была прямо подчинена императору. Наиболее полновластно вмешивался в

руководство делами церкви император Юстиниан I, нередко обращавшийся с

высшими церковными иерархами (епископами и патриархами) как со своими

чиновниками[13].

Власть византийского императора в IV—VII вв. не была произвольной. При

всей широте полномочий императора она умерялась необходимостью следовать

«общим законам» империи и особенно отсутствием принципа наследственности

престола. Новый византийский император избирался сенатом, «народом

Константинополя» и армией, роль которой в избрании императора Византии

неуклонно падала. Важным фактором политической жизни Византийского

государства этого времени было одобрение кандидатуры императора «народом

Константинополя». Еще в IV в. императорским указом «народу Константинополя»

— различным социальным слоям и группировкам населения столицы, собиравшимся

на константинопольском ипподроме, было предоставлено право, выражать

просьбы и предъявлять императору требования. На этой основе в Византии

возникли особые политические организации — так называемые городские партии

(димы). Социальную опору двух наиболее крупных димов — они назывались

«голубые» и «зеленые» — составляли различные группировки господствующего

класса. Первых поддерживала сенаторская и муниципальная аристократия,

вторых — торгово-финансовая верхушка византийских городов. Димы имели

определенную организацию и даже вооруженные отряды. В V в. аналогичные

организации по типу столичных димов были созданы и в других городах

Византийской империи. Они превратились с течением времени в своего рода

общеимперские организации, тесно связанные друг с другом. В IV—VI вв. роль

димов в политической жизни была значительной. Византийские императоры

должны были нередко делать ставку в своей политике на одну из названных

партий.

Другим фактором, сдерживающим самовластие императора, являлось наличие

особого государственного органа византийской аристократии —

константинопольского сената. В сенате могли рассматриваться любые дела

империи. Его влияние обеспечивалось самим составом сената, включавшим

практически всю правящую верхушку господствующего класса Византии. К V в.

число сенаторов составляло 2 тыс. человек. Обсуждение государственных дел

сенатом, а также его право участвовать в избрании нового императора

обеспечивало византийской аристократии известную долю участия в руководстве

делами империи. Именно поэтому ранневизантийские императоры, включая

наиболее могущественного Юстиниана I, признавали в законодательных актах

необходимость «согласия великого сената и народа». Это свидетельствует об

устойчивости некоторых политических традиций, сохраняющихся со времен

республиканской государственности.

С VIII в. начинается новое укрепление центральной власти Византии. Оно

надолго определило пути развития византийской государственности. Базой

централизации и широкой завоевательной политики Византии в IX—Х вв.

послужила стабилизация экономики на новой феодальной основе. Византийское

государство, достигшее наивысшего развития во время правления Македонской

династии (867—1057 гг.), стремилось контролировать с помощью огромного

бюрократического аппарата все стороны экономической, политической и

культурной жизни страны. Жестко централизованный характер империи резко

отличал Византию от современных ей феодальных государств Европы.

В VIII в. политические организации и учреждения, ранее сдерживавшие

всевластие византийского императора, приходят в упадок или полностью

ликвидируются. С IX в. даже номинальное провозглашение императора «народом

Константинополя» прекращается. Политическая роль константинопольского

сената, упавшая еще в конце VII в., окончательно сводится на нет

императорским указом конца IX в., лишившим сенат права участия в

законодательстве империи.

Единственной, крупной политической силой в Византийском государстве

остается православная (греческая) церковь. Ее авторитет и влияние

укрепляются. В частности, возрастает роль главы церкви константинопольского

патриарха в общественно-политической жизни Византии. Патриархи нередко

становятся регентами малолетних императоров и непосредственно вмешиваются в

политическую борьбу за трон, пользуясь тем, что единственной процедурой,

узаконивающей «поставление на царство», становится с VII в. венчание

императора патриархом в храме Св. Софии. Однако и в это время византийской

церкви не удалось добиться независимости от императорской власти. Император

сохранил право выбирать патриарха из трех кандидатов, рекомендованных

церковными иерархами, и низлагать неугодного патриарха.

Укрепление основ императорской власти в VIII—IX вв. сопровождалось

изменением ее атрибутов. За византийскими императорами окончательно

утверждаются греческие титулы василевса (царя) и автократора (самодержца).

Культ императора-василевса достигает невиданных ранее размеров.

Божественный император считался владыкой вселенной (Ойкумены). Его

прерогативы были неограниченными. Василевс издавал законы, назначал и

смещал высших чиновников, являлся верховным судьей и командующим армией и

флотом. Можно не раз говорить о том произволе, который царил в период

абсолютных монархий, о потоках крови, которая проливалась в угоду той или

иной политике. Но то, что происходило в этом смысле в Византии, мало с чем

сравнимо. При императоре Фоке (602-601 гг.) были испытаны на множестве

невинных людей все способы казни: разрезание на части, старинные римские

зашивания в мешок с последующим выбрасыванием в море и т.д. Императору

Андронику (XIII в.), человеку мелочному и подозрительному, принадлежала

идея одновременного массового избиения всех заключенных, а заодно и всех их

родственников. Мотивировалась эта мера государственным интересом и,

разумеется, «повелением божьим».

Следует сказать, что при всей всевластности положение императора

оставалось не слишком прочным. Примерно половина всех византийских

императоров была лишена власти насильственно[14]. Система престолонаследия

длительное время у византийцев отсутствовала: сын Василевса не

рассматривался обычаем как обязательный законный наследник. Императором

делало не рождение, а «божественное избрание». Поэтому императоры широко

практиковали институт соправителей, выбирая, таким образом, еще при жизни

наследника, принцип законного престолонаследия начинает утверждаться в

Византии только с конца XI в.

Традиционализм, рутина церемониалов, отработанных до мельчайших

подробностей и освященных обычаем, серьезно сковывали личные возможности

императоров. Их реальная власть, по мнению ряда исследователей, начинает

неуклонно ослабевать. Этому способствовали новые тенденции, порожденные

воздействием феодальных отношений. По мере развития в Византии феодализма

между императорами и крупными феодальными землевладельцами (динатами)

складываются новые для византийской государственной практики сеньориально-

вассальные отношения. Начиная с Х в. византийский самодержец нередко

вынужден заключать феодальные договоры с некоторыми своими подданными —

динатами, беря на себя обязанности феодального сеньора.

Для государственного строя Византии на основных этапах его развития

характерно наличие огромного бюрократического аппарата, как центрального,

так и местного. В его основе лежали начала строгой иерархии. Все

византийское чиновничество было разделено на ранги (титулы). Их система

была глубоко разработана. В Х в. в византийской «табели о рангах»

насчитывалось 60 таких рангов. Центральное управление империей

сосредоточивалось в Государственном совете (консистории, а позднее

синклите). Это был высший орган при императоре, руководивший текущими

делами государства. Его функции не были четко определены, и на практике он

играл немалую политическую роль. Государственный совет состоял из высших

государственных и дворцовых чинов, являющихся ближайшими помощниками

императора. В их число входили два префекта претория, префект

Константинополя, магистр и квестор дворца, два комита финансов. Эти высшие

чиновники империи обладали обширными полномочиями, в том числе судебными.

Так, два префекта претория являлись высшими руководителями местного

государственного аппарата; префект Константинополя являлся гражданским

правителем столицы и председателем сената. Важные функции имели и высшие

дворцовые чины: магистр — начальник дворца и квестор — главный юрист и

председатель консистория. Они осуществляли непосредственно управление

делами империи с помощью разветвленного бюрократического аппарата. Общая

численность византийских чиновников в это время была огромной. Только в

ведомствах двух префектов претория служило не менее 10 тыс. гражданских

чиновников[15].

Роль центрального государственного аппарата возросла в IX— XI вв.

Государственный бюрократический аппарат в эту пору контролировал все сферы

политической, экономической и даже культурной жизни Византии. Его структура

стала еще более сложной и громоздкой. Количество ведомств («секретов»)

увеличилось до 60. С IX в. вследствие роста императорского хозяйства и

двора усложняется дворцовая администрация. Различия между государственными

ведомствами и дворцовыми службами становятся все менее четкими. Дворцовая

администрация все чаще вторгается в руководство общегосударственными

делами. Другая черта, характерная для центрального управления Византии

этого времени, — распыление отдельных государственных функций между

различными, нередко дублирующими друг друга государственными ведомствами.

Так, финансовое управление было разделено с VII в. на несколько

неподчиненных друг другу «секретов». Судебные функции были разделены между

различными учреждениями: судом патриарха, судом городского префекта

(эпарха), особым судом для дворцовых служб императора и др.

На рубеже XI—XII вв. высокоцентрализованное Византийское государство

становится объективным тормозом, мешавшим прогрессивному развитию народов,

входивших в состав Византии. Политический и социально-экономический кризис

Византии в XIII в. и последующая гибель Византийского государства явились,

таким образом, закономерным историческим итогом.

Заключение

Как известно, в 395 г. после смерти последнего императора единой

Римской державы Феодосия I произошло официальное разделение империи между

его сыновьями. Но задолго до официального разделения один из римских

императоров, Константин I, стремясь сохранить державу, подвергавшуюся все

более частым нападениям варваров и разграблению, перенес столицу из Рима в

провинцию Визант. Там в 330 г. был выстроен новый город (Константинополь),

укрепленный с суши и моря.

Название «Византия» появилось лишь в эпоху Возрождения. Сами

византийцы именовали свою империю «Ромейским (Римским) царством»,

Константинополь — «Новым Римом», а византийского императора считали прямым

наследником римских цезарей. «Новый Рим» благодаря исключительно удачному

расположению быстро превратился в крупнейший порт, место пересечения

главных торговых путей между Востоком и Западом. Да и сама византийская

цивилизация возникла как бы на перекрестке между этими двумя столь разными

мирами. Константинополь стал не только торгово-ремесленным, но также

культурным и религиозным центром. Для византийцев он был олицетворением

мощи и красоты их империи. Именно падение Константинополя (1453) стало

концом и всей византийской цивилизации. Пространство византийской

цивилизации не ограничивалось ее столицей, оно было огромным — до 750 млн

кв. километров. Империя включала в себя Балканы, Малую Азию, часть

Месопотамии и Армении, Сирию, Палестину, Египет, острова Восточного

Средиземноморья (в том числе Кипр и Крит), территории в Аравии,

Причерноморье и на Кавказе. Историки считают, что в Византии жило 30-35 млн

человек. Среди них были сирийцы и евреи, армяне и грузины, греки и копты

(они жили в Египте). До VII в. государственным языком был латинский (хотя

римлян в Византии жило относительно немного), затем его сменил греческий.

Государственное устройство Византии можно охарактеризовать как

централизованная военно-бюрократическая монархия. Во главе государства

стояли императоры (василевсы), имевшие разное происхождение, воспитание и

нравственные принципы поведения. Власть императора, которую на протяжении

многих веков можно было получить людям разного происхождения с помощью

политических убийств и переворотов, со временем приобрела идеологическое

обоснование в теории «божественного происхождения власти императора»,

который стал называться «помазанником божьим». Был разработан придворный

этикет, правила поведения придворных. Рыцари-крестоносцы, воспитанные в

духе равенства с королем, после посещения Византии, с возмущением

вспоминали о том, что один человек смеет сидеть в присутствии столь

большого числа благородных людей[16].

Своеобразная византийская цивилизация впитала в себя традиции не

только античного мира, но и восточных цивилизаций, наступление которых

Византии не раз приходилось сдерживать. В VI в. Византия вела длительную

кровопролитную войну с Персией (Ираном). Затем арабские племена, уже

создавшие свою государственность и объединенные новой религией —

мусульманством, отторгли от Византии Сирию, Палестину, Северную Африку.

Тогда же, в VII в., Византия испытала натиск славянских племен с севера,

где образовалось Первое Болгарское царство, до начала XI в. являвшееся

серьезным врагом ромеев.

Византийская империя просуществовала на 1000 лет дольше Великой

Римской империи, но была таки завоевана в XIV в. турками-сельджуками.

Несмотря на свое исчезновение, Византия внесла огромный вклад в развитие

мировой культуры. Ее основные принципы развития и направления культуры

перешли к соседним государствам, и характерно то, что средневековая Европа

развивалась на основе достижений последней. Византийскую империю, с полным

правом можно назвать «вторым Римом», т.к. ее вклад в развитие Европы и

всего мира (скажем создание крупнейшей правовой кодификации всех времен –

свода законов Юстиниана) ничем не уступает самой Римской империи.

Список использованной литературы:

1. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики. - Киев, 1991.

2. Банк А.В. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. Очерки. – М.,

1976.

3. Всемирная история государства и права. Энциклопедический словарь. /

Под редакцией А.В. Крутских. – М.: Инфра-М, 2001.

4. Гуревич П.С. Культурология. – М.: Гардарики, 1999.

5. Иванов С. Византия. – М.: Слово, 2001

6. Косарев А.И. История государства и права зарубежных стран. – М.,

2002.

7. Культурология. Учебное пособие / Под ред. проф. А.Н. Маркова. – М.,

2000.

8. Культурология: Теория и история культуры. – М.: Знание; ЦИНО, 1998.

9. Каждан А.П. Византийская культура (Х-XII вв.). – М., 1997.

10. Культура Византии. В 3-х т. – М., 1984-1991.

11. Малюга Ю.Я. Культурология. – М.: Инфра-М, 1999.

12. Мамонтов С.П. Основы культурологи. – М.: Олимп; Инфра-М, 1999.

13. Поляковская М.А., Чекалова А.А. Византия: быт и нравы. –

Свердловск, 1989.

14. Розин В.М. Культурология. – М.: Форум-Инфра М, 1999.

15. Удальцова З.В. Византийская культура. – М., 1988.

16.

17.

18. Флиер А.Я Культурология для культурологов. – М.: Академический

проект, 2000.Конец формы

19.

-----------------------

[1] Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. – М.: Юристъ.

1996. С. 202

[2] См. Каждан А.П. Византийская культура (Х-XII вв.). – М., 1997. С. 83

[3] См. Культура Византии. В 3-х т. – М., 1984-1991. Т.1. С. 293

[4] Каждан А.П. Византийская культура (Х-XII вв.) ..С. 118

[5] См. Культура Византии. В 3-х т. ..Т.1. С. 311

[6] См. Культура Византии. В 3-х т. ..Т.2. С. 89

[7] Там же, С. 91

[8] Там же, С. 93

[9] См. Удальцова З.В. Византийская культура. – М., 1988. С. 98

[10] Банк А.В. Прикладное искусство Византии IX-XII вв. Очерки. – М.,

1976. С. 63

[11] См. Культура Византии. В 3-х т. ..Т.2. С. 156-161

[12] См. например, История государства и права зарубежных стран. / Под

общей ред. проф. О.А. Жидкова, проф. Н.А. Крашенниковой. – М. НОРМА-ИНФРА-М

Москва, 1998. С. 270-276

[13] Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. – М.:

Юристъ. 1996. С. 204-205

[14] Из 107 византийских императоров только 42 умерли своей смертью или

скончались в боях – остальные были либо убиты, либо отреклись от престола

(прим. автора)

[15] Всемирная история государства и права. Энциклопедический словарь. /

Под редакцией А.В. Крутских. – М.: Инфра-М, 2001. С. 149

[16] См. Косарев А.И. История государства и права зарубежных стран. – М.,

2002. С. 219

Страницы: 1, 2