Лекции по курсу Культурология

художественного метода. В его “Государе” политическая идеология и

политическая наука сплетаются в драматической форме “мифа”, своеобразной

антиутопии. Макиавелли считал нужным отделить политику, прежде всего от

христианской морали, которую он считал общественно вредной и даже

объективно безнравственной, ибо именно христианство “сделало мир слабым и

отдало его во власть негодяям”.

Одним из самых ярких явлений эпохи Ренессанса в традиционном изложении

обычно представляется гелиоцентрическая система Коперника и учение о

бесконечных мерах Джордано Бруно. Тем не менее, открытие Коперника было

передовым и революционным событием для последующих веков, но для Ренессанса

это было явлением не только упадка, но даже возрожденческого самоотрицания.

Дело в том, что Ренессанс выступил в истории западной культуры как эпоха

возвеличивания человека, как период веры в человека, в его бесконечные

возможности и в его овладение природой. Но Коперник и Бруно превратили

Землю в какую-то ничтожную песчинку мироздания, а вместе с тем и человек

оказался несравнимым, несоизмеримым с бесконечной темной бездной мирового

пространства. Возрожденец любил созерцать природу вместе с неподвижной

Землей и вечно подвижным небесным сводом. Но теперь оказалось, что Земля —

это какое-то ничтожество, а никакого неба и вообще не существует.

Возрожденческий человек проповедовал могущество человеческой личности и

свою связь с природой, которая для него была образцом его творений, а сам

он тоже старался в своем творчестве подражать природе и ее создателю —

Великому художнику. Но вместе с великими открытиями Коперника, Галилея и

Кеплера все это могущество человека рухнуло и рассыпалось в прах. Возникла

картина мира, в которой человек превратился в ничтожество с бесконечно

раздутым рассудком и самомнением. Таким образом, гелиоцентризм и

бесконечное множество миров не просто противоречили культуре Ренессанса, но

были ее отрицанием.

В недрах культуры Ренессанса сформировались в эмбриональном виде

мировоззрение и стиль барокко. Эпоха барокко наступила после глубокого

духовного и религиозного кризиса, вызванного Реформацией. В эту эпоху

своеобразный взгляд на человека и пристрастие ко всему театральному рождают

всепроникающий образ: весь мир — это театр. Для всех знающих английский

язык этот образ связан с именем Шекспира — ведь он взят из его комедии “Как

вам это понравится”. Но его можно найти во всех крупных произведениях

европейской литературы. Богатый порт Амстердам открыл в 1638 г. городской

театр, над входом в который можно было прочесть строки крупнейшего

голландского поэта Вондела: “Наш мир — сцена, у каждого здесь роль своя и

каждому воздается по заслугам”. А в соперничавшей с Голландией Испании

современник Вондела Кальдерон де ла Варка создал свой знаменитый шедевр

“Великий театр мира”, представляющий мир как сцену в истинно барочном

смысле.

Люди того времени всегда чувствовали на себе глаз божий и внимание всего

мира, но это наполняло их чувством самоуважения, стремлением сделать свою

жизнь такой же яркой и содержательной, какой она представала в живописи,

скульптуре и драматургии. Подобно живописным портретам, дворцы эпохи

барокко отражают представление их создателей о самих себе. Это панегирики в

камне, превозносящие добродетели тех, кто в них живет. Произведение эпохи

барокко, прославляя великих и их свершения, поражают нас своим вызовом и в

то же время демонстрируют попытку заглушить тоску их создателей.

Тень разочарования лежит на искусстве барокко с самого начала. Любовь к

театру и сценической метафоре обнажает осознание того, что любое внешнее

проявление иллюзорно. Восхваление правителей и героев — в пьесах

французского драматурга Корнеля, английского поэта Драйдена и немецкого

писателя и драматурга Грифиуса, — возможно, было попыткой отсрочить

забвение, грозившее неизбежно поглотить всех, даже самых великих.

Многоцветная, сверкающая и жизнерадостная литература эпохи барокко могла

быть и другой — темной и пронзительной. Римский император Тит в трагедии

Корнеля “Тит и Береника” говорит: “Каждое мгновение жизни — шаг к смерти”.

Острое ощущение несущегося времени, поглощающего всё и вся; чувство

тщетности всего земного, о которой твердили поэты и проповедники всей

Европы; могильный камень, неизбежно ожидающий каждого и напоминающий о том,

что плоть смертна, человек — прах, — все это, как ни странно, вело к

необычному жизнелюбию и жизнеутверждению. Этот парадокс стал основной темой

барочной поэзии, авторы звали людей срывать цветы удовольствий, пока вокруг

бушует лето; любить и наслаждаться многоцветным маскарадом жизни. Знание,

что жизнь окончится как сон, открывало ее истинный смысл и цену для тех,

кому улыбалась удача. Несмотря на особое внимание к теме бренности всего

сущего, культура барокко дала миру литературные произведения небывалого

жизнелюбия и силы. А главное мы не можем не поражаться дерзновению

художников, три столетия назад нарисовавших образ мира, полного радости и

чудес, и поставивших последнюю точку в созданной европейской культурой

картине мироздания, связанной с идеей божественного начала.

30. Культура эпохи Просвещения.

Эпоха европейского Просвещения занимает исключительное место в истории

человеческой цивилизации благодаря мировому масштабу и долговременному

значению. Хронологические рамки данной эпохи определены крупным немецким

ученым В. Виндельбандом как столетие между Славной революцией в Англии и

Великой французской революцией 1789 г. Социально-экономическими

предпосылками культуры эпохи Просвещения являются кризис феодализма и

начавшееся тремя веками ранее развитие капиталистических отношений в

Западной Европе.

Определяющей чертой культуры эпохи Просвещения является идея прогресса,

которая тесно переплетается с понятием “разума”. Здесь нужно учитывать

изменение понимания “разума” — до середины XVII в. разум, воспринимался

философами как “часть души”, после Локка он становится скорее процессом

мышления, приобретая одновременно функцию деятельности. Тесно связанный с

наукой, разум превращается в ее главное орудие. Именно в эпоху Просвещения

была сформулирована концепция “вера в прогресс через разум”, определившая

надолго развитие европейской цивилизации и принесшая целый ряд

разрушительных последствий человечеству.

Для культуры просветителей характерна абсолютизация значимости воспитания в

формировании нового человека. Деятелям той эпохи казалось, что достаточно

создать целесообразные условия для воспитания детей — и в течение одного-

двух поколений все несчастья будут искоренены. Была сделана ставка на

нового человека, свободного от наследия той или иной философской,

религиозной или литературной традиции. Однако все предпринимаемые

эксперименты по избавлению человечества от традиции кончались для

сообщества людей трагически.

Следует отметить, что католическое Просвещение оказало весьма мало уважения

старым традициям и использовало очень радикальное средство — устранение из

храмов статуй святых, картин, реликвий, словом всего, что отвлекало

внимание от алтаря и амвона. Деятели католического Просвещения занимались

также переработкой молитвенников, чтобы ими заменить книжки по благочестию,

изданные в XVII в. иезуитами, кармелитами, францисканцами и доминиканцами.

Последние пропагандировали своеобразный фанатизм в поклонении святым, в

исполнении религиозных церемоний и специальных обрядов.

Очищение литургических практик — одна из главных целей католического

Просвещения. Его сторонники в своем стремлении поместить алтарь в центре

храма на простом столе, убрать боковые алтари и устранить монологический

характер святой обедни выглядят весьма современно. Среди них было немало

таких, кто глубоко постиг жизнь церкви первоначального христианства и

требовал возврата к ее простоте (Гразер, Блау, Дорш, Веркмайстер, Винтер и

др.). Они выступали против тихого исполнения молитв во время мессы, считая,

что все, в том числе и канон, следует произносить громко. Они также

стремились исключить церковную латынь, устранить из храмов все статуи и

реликвии, полностью уничтожить культ святых и благословения святого

причастия. Они требовали также существенного сокращения молитв и

приспособления их к потребностям современного человека, выступали за резкое

сокращение числа обязательных праздников и остро критиковали паломничество

и чудотворные места.

В эпоху Просвещения завершилось формирование современной науки с ее

идеалами и нормами, определившими последующее развитие техногенной

цивилизации. XVIII в. называют в Европе веком разума, хотя принципы

рационализма начали утверждаться еще раньше, в XVII в., когда успехи

естествознания и математики стимулировали новое учение о познании в

противовес средневековой схоластике. Представители старшего поколения —

Монтескье и Вольтер тяготели больше к постепенному реформированию

феодального общества по образцу конституционно-монархической Англии. Они

рассчитывали на “разумное сочетание” интересов буржуа и феодалов. В

соответствии со своими умеренно прогрессивными политическими взглядами

Монтескье и Вольтер не выходили за пределы деизма, открыто не отстаивали

атеистическое мировоззрение.

Идеологи основных масс дореволюционной буржуазии — Дидро, Ламетри,

Гельвеций, Гольбах и их соратники — в принципе отрицали феодальную

собственность и феодальные привилегии, отвергали деспотическую

монархическую власть, выступая при этом за просвещенный абсолютизм. Они

отвергали все формы идеализма и религии, открыто отстаивали

материалистическую философию и атеизм.

Самостоятельным и влиятельным направлением во французском Просвещении был

руссоизм. В “Общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо сформулировал общественный

демократический идеал, требующим передачи власти от немногих всем.

Известно, что многие руководители якобинской диктатуры, в их числе

Робеспьер, были сторонниками идей руссоизма. Выражая интересы городской и

мелкой деревенской буржуазии, Руссо отстаивал эгалитаризм — равное

распределение частной собственности среди граждан, утверждение подлинного

народоправия, программу мер по коренному улучшению жизни простого народа.

Вместе с тем в вопросах философии и религии он не придерживался

материализма и атеизма, ограничивался своеобразным деизмом. Философские и

политические концепции французских просветителей, вобравшие в себя идеи

английских мыслителей, оказали влияние на культуру многих европейских

стран.

Искусство XVIII в. находится в состоянии кризиса, когда величественная,

воздвигавшаяся в течение тысячелетий грандиозная художественная система

(как модель особой жизни) подверглась пересмотру. В нем можно выделить

несколько направлений, отличающихся друг от друга не столько по стилю,

сколько мировоззренческой и идеологической направленностью.

Одним из таких направлений является стиль рококо; исследователи

рассматривают его как выродившееся барокко. Такой взгляд вполне правомерен

с точки зрения эволюции формы — динамики, ритма, взаимоотношений целого и

части. Действительно, мощную пространственную динамику, разительные

контрасты и впечатляющую пластическую игру форм барокко сменяет стиль,

который как бы переводит криволинейные построения барокко в новый регистр.

Оставляя без внимания фасады, рококо разыгрывает на стенах и потолках

интерьеров орнаментальные симфонии, сплетает кружевные узоры. При этом

рококо достигает вершин виртуозности, изящества и блеска, но полностью

утрачивает барочную монументальность, основательность и силу.

Другое направление — классицизм XVIII в. — тоже воспринимается как

“облегченный” классицизм предшествующего века. Ведь в нем больше

археологической точности, чем в предшественнике, больше изящества, выдумки

и разнообразия, но также чувствуется недостаток весомости и силы. Возникает

искушение считать “второй” классицизм переработанным изданием “первого”,

поскольку можно проследить, как один классицизм переходил в другой даже в

творчестве архитекторов, например семьи Блонделей.

Это различие свидетельствует о том, что перелом между культурами XVII и

XVIII вв. носил внутренний, скрытый характер. Архитекторы рококо (его

собственная сфера — убранство интерьера) обратились к реальному человеку с

его реальными потребностями. Они начали заботиться о комфорте, окружать

человека атмосферой удобства и изящества. Существенно то, что новый стиль

стал стилем небогатых домов, в которые немногочисленными приемами внес тот

же дух уюта и комфорта без подчеркнутой роскоши. Классицизм XVIII в. сделал

это еще последовательнее.

Важным новым началом в искусство XVIII в. было и появление течений, не

имевших собственной стилистической формы и не нуждавшихся в ее выработке.

Таким крупнейшим идеологическим течением стал сентиментализм, связанный с

просветительскими представлениями о прирожденных человеку началах доброты и

чистоты, которые теряются вместе с естественным первоначальным состоянием.

Сентиментализм не требовал особого стилистического оформления, поскольку

был обращен не к внешнему, а к внутреннему, не к всеобщему, а к личному. Но

особая окраска, особое чувство проникновения в интимный мир, тонкость

эмоций, даже чувство пропорций и воздушность фактуры, так или иначе,

связаны с сентиментализмом. Все это создавало ощущение нежного изящества,

близости к природе и внутреннего благородства.

В умах писателей эпохи Просвещения все чаще возникает мысль о единстве

человека и его культуры. Еще Лейбниц размышлял о контактах Востока и Запада

и даже о возможности создания в отдаленном будущем единого

общечеловеческого языка. На протяжении XVIII в. в Европе в целом необычайно

возрастает интерес к жизни, обычаям и культуре стран Востока. Так, во

Франции еще в конце XVII в. появилось многотомное издание “Восточная

библиотека”. В начале XVIII в. появляются переводы с арабского, персидского

и других восточных языков. Особый успех имеет издание “Сказок тысячи и

одной ночи”, вызвавшее множество подражаний.

31. Истоки формирования русской культуры и культура допетровских времен.

Во второй половине IX в. на территории Восточной Европы сложилось

Древнерусское государство. Это было раннефеодальное государство,

производственную основу которого составляло земледелие. Древнерусское

государство не было однородным в отношении социально-экономического строя и

культуры. В одних районах — в Поднепровье, в Новгородской земле процесс

феодализации шел интенсивнее, в других — пережитки патриархально-родовых

отношений сохранялись дольше. Это накладывало определенный отпечаток на

развитие самобытной культуры Древней Руси. Однако существовали общие

тенденции в развитии ее культуры. Они заключались в тесной связи с

культурными традициями земледельческих скифских, а затем раннеславянских

племен, во взаимодействии древнерусской культуры с культурой соседних

народов, в складывании в рамках древнерусского государства единой

древнерусской народности. Высокий уровень культуры, достигнутый в

древнерусском государстве, обусловлен длительным предшествующим процессом

развития культуры восточных славян. Подъем древнерусской культуры заложил

прочные основы для развития в дальнейшем единства культуры русского,

украинского и белорусского народов.

Социально-политический строй древнерусского государства находит свое

выражение в Русской Правде — древнейшем своде законов Руси (он состоит из

Правды Ярослава, Правды Ярославичей, Пространной Правды и дополнительных

статей).

Дальнейшее развитие связано с введением на Руси христианства, ведь оно

держалось не на одной военной системе — это было многонациональное

государство, поэтому нужна была наднациональная, мировая религия.

Исторический акт принятия христианства византийского, православного толка

был совершен князем Владимиром в 988 г., и с этого момента в сонме

европейских христианских государств появилась Киевская Русь. Великий князь

Владимир осуществил смелую государственную реформу, которая позволила

Древней Руси встать вровень с развитыми феодальными монархиями.

Государственная реформа Владимира как бы высвободила постепенно

накапливавшийся в древнерусском обществе потенциал — началось бурное,

стремительное развитие страны. Приглашенные из Византии мастера строят

каменные здания и храмы, расписывают их, украшают фресками, мозаикой,

иконами, а рядом с ними работают русские, которые учатся неизвестному ранее

мастерству. Уже следующее поколение будет возводить сложные сооружения в

русских городах, почти не прибегая к помощи иноземцев. Прибывшее

духовенство не только служит в новых храмах, но и готовит русские кадры для

церкви, и, как следствие, распространяются знания и грамотность.

Организуются школы, в которые Владимир под плач матерей собирает детей

высшего сословия, молодых людей посылает на учебу за рубежи родной страны.

Вводится летописание; как и всякое развитое государство, Киевская Русь

начинает чеканить золотую монету. Древняя Русь постепенно становится

государством новой высокой культуры.

Нельзя говорить, что на Руси не было своего философского осмысления бытия,

только философствование осуществлялось в специфических формах — в формах

иконописания. Не в трактатах, а в иконах, не в силлогизмах и дефинициях, а

в зримых явлениях красоты — достаточно строгой, твердой и незамутненной,

чтобы пропускать чистый свет духовного смысла, — приходится искать

центральные идеи древнерусской культуры. Творчество красоты приняло на себя

дополнительные функции, которые в других культурах принимало на себя

абстрактное мышление. Другая черта древнерусской культуры и в Киевской

Руси, и в Московской Руси — это религиозность, т.е. можно говорить о том,

что древнерусская культура — это религиозная культура. В то время, когда в

Западной Европе происходил кризис Реформации, сферы бытия русского человека

были пронизаны православным религиозным воздействием и во многом

определялись им. На Руси возникают целые города — памятники православного

искусства, о которых современный человек может говорить как о городах-

заповедниках: Суздаль, Ростов Великий, Переславль-Залесский, Кириллов и др.

Наши храмы монументальные и веселые, украшенные. Если хотите, тут даже

какой-то элемент Востока или, точнее, элемент веселой красоты: православное

христианство — самое веселое христианство. Русский храм благодаря светлому,

яркому, сияющему иконостасу, благодаря очеловеченному устройству

пространства, его космизму и золоту огня, просто красив и светел.

И, наконец, характерной чертой древнерусской культуры является двоеверие —

сочетание христианской веры и прежних языческих обычаев. Действительно, так

как язычество было раздробленным, оно было уничтожено Владимиром довольно

мирным путем. Столкнули в воду языческих идолов, простоявших в Киеве

несколько лет, поплакали и забыли о них. И заметьте — не порубили, не

сожгли, а проводили с почестями: так обветшалую икону будут класть на воду,

доверяя ее реке. И все — древние боги ушли, а вот язычество в своих

земледельческих и бытовых нравственных формах живо до сих пор.

Необходимо помнить, что древнерусская культура, главным очагом которой

являлся Киев, по своему происхождению и характеру была европейской

культурой, но она впитала также значительные воздействия культур Востока.

Древняя Русь в X—XII вв. поддерживала разносторонние связи со многими

европейскими и восточными народами и странами, и этим тоже объясняется

стремительный взлет древнерусской культуры. Несомненно, наиболее важными и

плодотворными были связи Киевской Руси с Византией, которая в то время

являлась мировым культурным центром и общим источником культурных явлений.

Как полагают современные ученые, византийское культурное влияние со

временем поднялось на Руси до довольно высокого уровня общения развитых

культур. За сравнительно короткое время киевскими книжниками были освоены

громадные литературные богатства Византии. Столь же стремительно

происходило усвоение образцов византийского искусства, прежде всего

архитектуры и живописи.

Определенное своеобразие имеет и русская литература, возникшая еще в Х в.

Официальное принятие христианства древнерусским государством потребовало не

только множества переводных богослужебных и просветительских книг, но и

составления, собственных, русских сочинений. Из памятников гражданской

литературы до нас дошло так называемое “Поучение Владимира Мономаха”,

обращенное к детям князя. Литературный прием обращения отца к детям был

широко распространен в средневековой литературе, нет ни одной страны на

Западе и на Востоке, где бы не было такого рода произведения. Но “Поучение”

Владимира Мономаха выделяется среди них своей целенаправленностью и высокой

художественностью. Исходя из собственного опыта, Мономах четко формулирует

основные жизненные принципы. Он не ограничивается простым призывом сыновей

к единству и прекращению усобиц, а обращает внимание и на образ самого

князя, который в его представлении должен быть мужественным и смелым,

деятельным и неутомимым правителем Русской земли. Князь должен проявлять

заботу о смерде, челяди, “вдовицах”, не давать сильным погубить человека.

Дав крестное целование, нужно блюсти его, чтобы “не погубить души своей”.

Нужно заботиться о хозяйстве, рано вставать, поздно ложиться, не лениться,

быть всегда готовым к походу. Князь должен думать о распространении славы

Русской земли, чтить “гостя, откуда бы он к вам ни пришел, простолюдин ли,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9