Культура средних веков. Эпоха возрождения

средневековое рыцарство, городская интеллигенция. Сотрудничество этих

социальных слоев придало культуре общечеловеческий характер.

Гуманизм Возрождения

Новое мировоззрение, возникшее в эпоху Возрождения, принято называть

гуманизмом (от лат. — человеческий, человечный). Отдельные черты гуманизма

присутствуют в античной культуре, но возрожденческий гуманизм был объемнее

и целостнее. Гуманизм означает не только то, что человек признается высшей

ценностью, но и то, что человек объявляется критерием всякой ценности. Эта

черта гуманизма была выражена в античности Протагором: «Человек есть мера

всех вещей». Такой взгляд предполагал самопознание человека. Гуманизм

Возрождения проявлялся как превознесение разума в качестве главного орудия

познания. Фактически это означало признание господства разума над

окружающим миром. Из этого следовала еще одна черта гуманизма — вера во

всеобщий и бесконечный прогресс. Наконец, поэтизация человека и всего

человеческого влекла за собой эстетическое восприятие действительности,

страсть к прекрасному и возвышенному. Гуманизм Возрождения, не отрицая, что

человек создан по образу и подобию Бога, вместе с тем утверждал право

человека на безграничное творчество. Именно в творчестве, считали

гуманисты, должно прежде всего проявляться подобие человека Богу.

Творчество Возрождения было направлено прежде всего на человека.

Самопознание и самосозидание человека — таковы главные идеи

возрожденческого гуманизма. Какой смысл, спрашивал, например, один из

первых гуманистов Италии Франческо Петрарка (1304—1374), знать природу

зверей и не знать природы человека, не знать, для чего мы существуем,

откуда пришли и куда направляемся. А французский поэт XV в. Франсуа Вийон

так выражал мысль о неведении человеком себя самого:

Я знаю, как на мед садятся мухи.

Я знаю смерть, что рыщет все губя,

Я знаю книги, истины и слухи,

Я знаю все, но только не себя.

Свободомыслие и светский индивидуализм

Как правило, гуманисты не выступали против религии. Но превознося

человека, делая из него подобие титана, они отделяли его от Бога, которому

отводилась роль творца, не вмешивающегося в жизнь людей. Человек стал

религией возрожденческого гуманизма. Поэтому Л.Н. Толстой писал о

Возрождении как об эпохе разрушения религии, потери веры, торжестве

безверия. Гуманисты критиковали догматическую, ритуальную сторону

христианской церкви, католического духовенства, не видели в нем никаких

преимуществ перед простыми верующими. Итальянский поэт Данте Алигьери

(1265—1321) в «Божественной комедии» отсылал римских пап в ад или в рай в

зависимости от их поведения при жизни, а не от сана. Гуманисты понимали

освобождение мысли не только как преодоление зависимости от церковных

догматов. Свобода виделась в преодолении зависимости от группового,

коллективного сознания. Для свободной мысли необходима, прежде всего,

личность. Такой взгляд был идеологическим обоснованием индивидуализма,

который становился характерной чертой эпохи. Молодая буржуазия, не имевшая

родовитости и знатности, могла уповать лишь на личные качества, на

собственные ум, смелость, предприимчивость, которые ценились больше, чем

благородство происхождения и слава предков.

Искусство Возрождения

Освобожденное мышление требовало героических образов и величественных

масштабов. В архитектуре ведущими становились светские сооружения — дворцы,

городские дома, общественные здания. Крупнейшими архитекторами раннего

Возрождения были Брунеллески (1377—1446) и Альберти (1404—1472); последний

известен также и как теоретик архитектуры, утвердивший идеи соразмерности

городской среды человеку. Возрождение было очень плодотворным для

изобразительного искусства. Скульптор Донателло (ок. 1386—1466), художники

Леонардо да Винчи (1452—1519), Рафаэль Санти (1483—1520), Микеланджело

(1475—1564), Тициан (ум. в 1576), Веронезе (1528—1588), Брейгель (между

1525—1530 - 1569), Дюрер (1471—1528), Гужон (ок. 1510 — ум. между 1564 и

1568) и многие другие осваивали изображение объема, пространства, света,

человеческого тела, в том числе обнаженного. Человеческая телесность в

искусстве Возрождения стала наиболее емким образом для выражения идеи

культуры. Литература эпохи была представлена творчеством Петрарки

(1304—1374), Боккаччо (1313—1375), Эразма Роттердамского (1469—1536),

Ариосто (1474—1533), Рабле (1494—1553), Монтеня (1533--' 1592), Сервантеса

(1547—1616), Шекспира (1564—1616). В музыкальном искусстве Возрождения

появились новые жанры — сольная песня, кантата, оратория, опера.

Наука Возрождения

Если в искусстве Возрождения всеобщим идеалом и естественным критерием

стала чувственная телесность, то в науке эта роль отводилась рациональной

индивидуальности. Не индивидуальное знание или мнение, а достоверность

самой индивидуальности оказывалась истинным основанием рационального

познания. Все в мире можно подвергнуть сомнению, несомненен только факт

самого сомнения, который является непосредственным свидетельством

существования разума. Такое самообоснование разума, принятое в качестве

единственно истинной точки зрения, является рациональной индивидуальностью.

Наука Возрождения мало отличалась от искусства, поскольку была результатом

личного творческого поиска мыслителя. Художник — это искатель истинных

образов, мыслитель — искатель истинных идей. У художника есть техника

изображения, у мыслителя — техника прояснения, или метод познания.

Мыслитель способен проникнуть за пределы чувственного мира в замыслы

Творца. И как в творчестве художника продолжалось созидание мира на основе

совершенных образов, так и в творчестве ученого открывались замыслы Бога о

мире. Может показаться странным, но традиция видеть в чистом разуме

средство постижения Бога и его замыслов, которой придерживались ученые

Возрождения, развивалась в средневековом мистицизме. Эта традиция берет

начало еще в античности — в учениях пифагорейцев, в философии Платона. Чем

могло питаться убеждение Платона в том, что ему было дано постичь мир идей,

по модели которого создан мир вещей? Идея есть самоочевидность разума,

взятого без всяких образов, сама выступающая инструментом создания и

конструирования образов. Идея, которую с превеликим трудом может постичь

смертный, есть в то же время исходный принцип построения бытия, а значит,

должна быть и принципом построения истинного знания. Так было у Платона, но

М. Экхарт, мнение которого мы уже приводили, тоже был убежден, что

мыслитель, познающий Бога «без помощи образа», становится тождественным

Богу. Ученые Возрождения также полагали, что истины, открываемые разумом и

не имеющие наглядного выражения, даны как бы самим Богом. С одной стороны,

ученые отдавали дань своему времени, когда принято было считать, что высшие

истины могут быть установлены только Богом. С другой стороны, в апелляции к

Богу был своеобразный «героизм последовательности». Ведь логика мышления

требовала выхода за пределы воображения, т.е. в сферу неназванного, которое

все же нужно было как-то назвать и обозначить. Знание о том, что нельзя

представить наглядно, что является противоестественным с точки зрения

земного существования, только в Новое время стали называть естественными

законами природы, а мыслители Возрождения ссылались на Бога либо на

универсальный Разум.

Хотя сознание ученых Возрождения представляло собой смесь рационализма и

мистицизма, нужно отметить, что их Бог — это не ветхозаветный Бог,

запретивший Адаму вкушать плоды «познания добра и зла». Именно это

обстоятельство служило основанием для преследований некоторых ученых

инквизицией. Католическая церковь оказывала противодействие учению Николая

Коперника (1473—1543) о гелиоцентризме. Жертвой преследования стал

итальянский философ Джордано Бруно (1548—1600). Был предан суду инквизиции

Галилео Гилилей (1564—1642), которого обычно относят к основоположникам

науки Нового времени. Он разделял возрожденческую идею самотворчества

человека, одним из следствий которой явилось научное мировоззрение. Эта

идея была представлена еще в учении Николая Кузанского (1401—1464), одного

из глубочайших мыслителей Возрождения; по его мысли, сущность человеческой

личности есть выражение ею всеобщего, т.е. Бога. А итальянский философ Пико

Делла Мирандола (1463—1494), автор знаменитой «Речи о достоинстве

человека», утверждал, что если Бог является создателем себя самого, то и

человек должен тоже создавать себя сам. Гуманистическая направленность

Возрождения проявлялась в том, что научное мировоззрение эпохи было связано

с проблемой человеческого существования.

Учения об обществе и государстве

Естественно, что ярче всего эта связь проявлялась в гуманитарных науках,

которые деятели Возрождения рассматривали как средства воспитания. Канцлер

Флоренции Колюччо Салютати (1331—1406) считал возможным создание царства

добра и милосердия на Земле, отмечая при этом необходимость признания

свободы воли у человека. Леонардо Бруни (1370—1441), другой канцлер

Флоренции, развивал теорию гражданского гуманизма, демократии и свободы,

считая их естественными формами общности людей. Важнейшим нравственным

долгом, полагал он, является служение обществу, республике. Естественный

взгляд на государство развивал Никколо Макиавелли (1469—1527). Он отрицал

божественность политической власти, считал политическую борьбу движущей

силой истории. Его сочинение «Государь» (1513) было настольной книгой

многих крупнейших политических деятелей различных стран. Один из

основателей учения о естественном праве, голландский юрист, социолог и

дипломат Гуго Гроций (1583—1645), считал, что это право основывается не на

воле Бога, а на природе человека и основными принципами такого права

являются личная свобода, неприкосновенность собственности, соблюдение

договоров, справедливое наказание за преступление. Социальными учениями

закладывались основы буржуазной демократии и государственности.

Бытовая сторона возрождения

Но все подобные учения, как и возрожденческий гуманизм в целом, не должны

вводить в заблуждение относительно реальной жизни людей. Мы уже отмечали,

что сознание многих мыслителей Возрождения представляло собой странную

смесь рационализма и мистицизма. Не в средние века, а именно в эпоху

Возрождения достигают небывалого расцвета алхимия, магия, астрология,

некромантика с заклинаниями духов и т.д. За увлечение астрологией

инквизиция привлекала к суду, но в то же время астрологами были многие папы

— Иннокентий VIII, Юлий II, Лев X, Павел III, утвердивший иезуитский орден,

и др. В эпоху Возрождения верили в привидения, в дурной глаз, в

совокупления женщин с бесами и т.д. Чтобы привлечь мужчин, публичные

женщины пользовались снадобьями, в состав которых входили волосы, зубы и

глаза мертвых, детский пупок и подошвы башмаков, куски одежды, добытые из

могил. Наконец, в эпоху Возрождения, если судить по тогдашней литературе,

интриги, авантюризм и разврат достигают масштабов, сравнимых лишь с

царившими во времена Римской империи. Широкое распространение получили

порнографическая литература и живопись.

Культура итальянского Возрождения

Нет такой исторической эпохи, которая бы не отличалась своеобразием

своей культуры. Отличительной чертой культуры эпохи Возрождения в Италии

явилось осмысление и углубление индивидуалистических устремлений человека.

Опорой этого процесса явилась античность, чем и вызван особый интерес к ней

у возрожденцев. Возрожденческая культура охватила многие города Италии, но

центром ее была Флоренция.

Термин «Возрождение» впервые употребил известный живописец, архитектор

и историк искусства эпохи Возрождения Джорджо Вазари (1512—1574) в своей

книге «Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих»

(XVI в.) Он имел в виду возрождение античности. В дальнейшем, в основном с

XVIII в., эпоха итальянского Возрождения характеризовалась преимущественно

как эпоха возрождения человека, как эпоха гуманизма. Однако истоки такого

толкования культуры Италии XIV—XV вв. берут начало в самой этой эпохе.

Колюччо Салютати и Леонардо Бруни собственно ввели в обиход слово humanitas

(в пер. с латинского — человеческая природа, человеческое достоинство).

Культура итальянского Возрождения дала миру поэта Данте Алигьери

(1265—1321), живописца Джотто ди Бондоне (1266— 1336), поэта, гуманиста

Франческо Петрарку (1304—1374), поэта, писателя, гуманиста Джованни Бокаччо

(1313—1375), архитектора Филиппо Брунелески (1377—1446), скульптора

Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди) (1386—1466), живописца Мазаччо

(Томмазо ди Джованни ди Симоне Гвиди) (1401—1428), гуманиста, писателя

Лоренцо Валлу (1407—1457), гуманиста, писателя Пико делла Мирандолу

(1462—1494), философа, гуманиста Марсилио Фичино (1433—1494), живописца

Сандро Боттичелли (1447—1510), живописца, ученого Леонардо да Винчи

(1452—1519), живописца, скульптора, архитектора Микеланджело Буонаротти

(1475—1564), живописца Рафаэля Санти (1483—1520) и многих других выдающихся

личностей.

С чем связана в культуре итальянского Возрождения четкая ориентация на

человека? Не последнюю роль в процессе самоутверждения человека сыграли

социально-экономические факторы, в частности развитие простого товарно-

денежного хозяйства. Во многом причиной независимости человека, его

нарождавшегося свободомыслия явилась городская культура. Хорошо известно,

что средневековые города были средоточием мастеров своего дела — людей,

покинувших крестьянское хозяйство и полностью полагающих прожить, добывая

себе хлеб своим ремеслом. Естественно, что представление о независимом

человеке могло сформироваться только среди подобных людей.

Города Италии славились разнообразными ремеслами. Так, Флоренция была

известна своим суконным производством. Конторы Барди, Перуцци обосновались

во многих торговавших с Флоренцией городах. Процветали во Флоренции и

многие другие виды ремесленного мастерства. Ранний расцвет итальянских

городов связан, однако, не только с развитием той или иной отрасли

производства, но в большей мере с активным участием итальянских городов в

транзитной торговле. Соперничество конкурирующих на внешнем рынке городов

выступило, кстати, одной из причин печально знаменитой раздробленности

средневековой Италии. Подчеркивая роль торговых операций в расцвете городов

Италии, французский историк Фернан Бродель отмечал, что уже в VIII—IX вв.

Средиземное море после некоторого перерыва вновь стало местом

сосредоточения торговых путей. От этого почти все прибрежные жители

получали выгоду. Отсутствие достаточных природных ресурсов, наличие

неблагодарных земель заставляло десятки маленьких гаваней «очертя голову

броситься в морские предприятия». Цель деятельности маленьких городов

заключалась в том, «чтобы связать между собой богатые приморские страны,

города мира ислама или Константинополь, получить золотую монету —

египетские или сирийские динары, — чтобы закупить роскошные шелка Византии

и перепродать их на Западе, т.е. в торговле по треугольнику. Эта активность

пробудила итальянскую экономику, — подчеркивает Бродель, — пребывавшую в

полудреме со времени падения Рима». А «фантастическая авантюра крестовых

походов, — как далее утверждает французский исследователь, — ускорила

торговый взлет христианского мира и Венеции». Перевозка людей с тяжелым

снаряжением и конями оказалась очень выгодной для итальянских городов.

Решающим, особенно для Венеции, стал IV крестовый поход, завершившийся

разграблением Константинополя. Если ранее, способствуя продвижению

крестоносцев, Венеция разоряла Византию изнутри, то теперь могущественная

когда-то империя стала почти что собственностью итальянского портового

города. «От краха Византии, — пишет Бродель, — выиграли все итальянские

города, точно так же выиграли они и от монгольского нашествия, которое

открыло прямой путь по суше от Черного моря до Китая и Индии, дававший

неоценимое преимущество, — обойти позиции ислама».

Очевидно, что в основе развития итальянских городов лежали причины

разного характера, но именно городская культура создала новых людей. Однако

самоутверждение личности в эпоху Возрождения не отличалось вульгарно-

материалистическим содержанием, а носило духовный характер. Решающее

влияние здесь оказала христианская традиция. Время, в которое жили

возрожденцы, действительно заставило их осознать свою значимость,

ответственность за самих себя. Но они не перестали еще быть людьми

средневековья. Не потеряв Бога и веру, они лишь по-новому взглянули на

самих себя. А модификация средневекового сознания накладывалась на

пристальный интерес к античности, что и создавало уникальную и неповторимую

культуру, которая, конечно же, была прерогативой верхов общества. Несмотря

на формирование в XIV— XVI вв. нового менталитета, «во всех проявлениях

жизни царила, хотя расшатанная, католическая церковность».

Что стояло за обращением к античности? Почему так часто объектом

исследования мыслителей и художников Возрождения становились учения Платона

и Плотина? Почему античное (в большей мере греческое), пространственное

искусство так притягивало внимание художников? Новое мироощущение человека,

определенный, возможно, наивный оптимизм мышления нуждались в

мировоззренческой опоре, обосновании, чем и выступила классическая

древность. «Самое обращение к классической древности объясняется не чем

иным, как необходимостью найти опору для новых потребностей ума и новых

жизненных устремлений», — писал русский историк И. Кареев. Из философских

учений античности, прежде всего платонизм и неоплатонизм оказались наиболее

притягательными для возрожденцев. Причины этого блестяще раскрыл А. Ф.

Лосев. Неоплатонизм, истолкованный средневековыми мыслителями, был знаком

возрожденцам. Ренессанс очистил его от догматического средневекового

влияния, равно как переосмыслил и античное содержание. Лосев выделяет в

истории культуры три типа неоплатонизма:

• первый, собственно античный — космологический,

• второй, средневековый — теологический,

• третий, возрожденческий — антропоцентрический.

Античный неоплатонизм переосмыслил учение Платона, интерпретировал учение

Аристотеля о Нусе (переосмысленном платоновском мире вечных идей),

переработал учение стоиков об эманации первоогня, которая у неоплатоников

превратилась в чисто смысловую эманацию Нуса, в особую движущуюся идею —

источник движения вообще — Мировую Душу, и, наконец, неоплатонизм

обогатился понятием Единого. Если у Платона это всего лишь абстрактная

всеобщая категория, то у неоплатоников — «максимально конкретное оформление

жизни и бытия». Античный неоплатонизм был в своей основе космологией с

попыткой объяснить правильность космического круговращения, круговорота

веществ и душ в природе. Средневековый неоплатонизм был направлен на теорию

абсолютной личности, существующей выше всякой природы и мира и являющуюся

творцом всякого бытия из ничего. Антропологический возрожденческий

неоплатонизм, с одной стороны, старается возвысить и утвердить материальный

мир при помощи категорий античного неоплатонизма, а с другой — у него много

общего со средневековым неоплатонизмом и, прежде всего, с культом

универсальной и самостоятельной личности. В результате мир, в котором

пребывает человек, предстает насыщенным божественным смыслом, а человек

предстает личностью, стремящейся абсолютизировать, осуществить себя в

«своем гордом индивидуализме».

Постижение человеком мира, наполненного божественной красотой, становится

одной из мировоззренческих задач возрожденцев. Мир влечет человека,

поскольку он одухотворен Богом. А что лучше может помочь ему в познании

мира, чем его собственные чувства. Человеческий глаз в этом смысле, по

мнению возрожденцев, не знает равных. Поэтому в эпоху итальянского

Возрождения наблюдается пристальный интерес к визуальному восприятию,

расцветают живопись и другие пространственные искусства. Именно они,

обладающие пространственными закономерностями, позволяют более точно и

верно увидеть и запечатлеть божественную красоту. Поэтому в эпоху

Возрождения особое внимание уделяется законам искусства, поэтому именно

художники ближе других стоят в решении мировоззренческих задач. В плане

познания мира у художника все преимущества. Поэтому эпоха итальянского

Возрождения носит отчетливо художественный характер.

В эпоху итальянского Возрождения невозможно не заметить другой,

противоположной тенденции — ощущения человеком трагичности своего

существования. Причем эта тенденция не возникает на исходе эпохи

Возрождения, а присутствует на протяжении всего этого периода в творчестве

художников и мыслителей. Понять ее происхождение позволяет обращение к уже

указанному сложному взаимодействию в возрожденческой культуре наследия

античности и христианства. Интересен анализ этой проблемы, сделанный Н.

Бердяевым. Русский философ считал, что в эпоху Возрождения совершилось

небывалое столкновение языческих и христианских начал человеческой природы.

Именно это послужило причиной глубокого раздвоения человека.

Кровь людей эпохи Возрождения была отравлена христианским сознанием

греховности этого мира и христианской жаждой искупления. Великие художники

этой эпохи были одержимы созданием иного бытия, прорывом в иной,

трансцендентный мир. Они были подвержены теургическому заданию.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5