Эрос Древнего Китая

символов, способствовала тому, что в сфере восприятия искусства развивалась

система ассоциаций, ибо прочтение этих символов требовало ассоциативного

мышления, которое создавало общность, целостность восприятия разрозненных

символов.

В психологии К.Г.Юнга архетипы обозначены как знаки «коллективно-

бессознательного» – это небо, луна, тень вода, дерево и др. Именно эти

образы-символы теснейшим образом связаны с сексуальным кодом китайской

живописи.

Образы-символы растений в китайском искусстве по своему значению

являются, пожалуй, центральными. Так, согласно Эберхарду, (крупному

немецкому синологу), практически все деревья, цветы, травы в той или иной

степени могут вызывать в человеке эротические ассоциации и являться

сексуальным возбудителем. Так же изображения насекомых и птиц вызывают

сексуальные ассоциации.

Лошадь в Китае является воплощением женского начала, вместе с тем

словосочетание «глаз коня» обозначает отверстие на головке фаллоса,

выражение «конь бьет копытом» характеризует одну из 30 поз при соитии.

Многообразный мир вещей, воплощенный в китайской живописи, раскрыт

В.Эберхардом как исполненный тонких игривых намеков, связанных с

сексуальной сферой жизни человека. Так, кольцо (юань-би) означаем

девственность; мяч прочитывается как подобие магическому, животворному яйцу

_ отсюда игра львов с мячом, драконов с жемчужиной (имеющей аналогичной

мячу символический смысл) предстают как сексуальные образы.

В пейзажных композициях с изображением гор и рек, деревьев, луны в

небе, различных мостиков и павильонов, одиноких задумчивых рыбаков в лодке

или странников В,Эберхард раскрывает определенный сексуальный смысл.

Горами, вернее яшмовыми горами, нередко называют женскую грудь, горная

долина – это впадина между ними, соски же подобны виноградинам и плодам

лотоса. Мост в эротической литературе обозначает область между анальным

отверстием и влагалищем. Картина с изображением одинокого мужчины,

прогуливающегося по мостику над водным потоком, имеет эротические аллюзии,

может означать и гомосексуализм. Изображение заднего сада в архитектурном

ансамбле определенно связывается с гомосексуализмом, как и выражение

«любоваться полной луной», «трехэтажной башней» метафорически обозначает

влагалище, треугольник – известный древний символ вульвы.

Особой чувственностью и сексуальной напряженностью пронизаны

различные природные стихии, взаимодействие объектов природы, функции

предметов и т.п. Верховая езда, «скакать на коне» – это метафора соития;

созерцать иву – значит посещать публичный дом.

Разумеется, выявленные В.Эберхардом сексуальные ассоциации,

пронизывающие большинство образов-символов китайской живописи, не всегда

воспринимаются зрителем. Возвышенные пейзажи Фань Куаня или виртуозные

монохромные листы с изображением бамбука мастера У Чжэня, чистые, простые

композиции Ни Цжаня не вызывают эмоций и мыслей из сексуального кода. Но

подавляющая часть живописи цветов и птиц, жанровой и портретной живописи и

частично пейзажа насыщена сексуальными аллюзиями в очень значительной

степени.

ЭРОТИКА В ИСКУССТВЕ ДРЕВНЕГО КИТАЯ.

Среди палеолитических статуэток наиболее интересны знаменитая «Венера

Леспчг» и так называемые «стержневидные женские фигурки», ибо в них

изображение женственных форм совмещается с формой фаллоса.

Ближе китайскому миропониманию оказались именно такие изображения,

которые объединяют женское начало с мужским. Отказ от одиночных изображений

женского тела и любовь к сюжетам, совмещающим оба начала, связаны в Китае с

тем, что основой миропонимания было разделение всего сущего на две стихии:

теневую, лунную, мягкую, женственную инь и световую, солнечную, твердую,

мужественную ян, высшей целью для которых было слияние. Гармоничное

единство двух мировых составляющих – «Великое Единое» (тай и) – оно-то и

обладало животворящей силой.

В произведении искусства, которое во всех культурах мыслилось как

модель мира, одинокое инь не могло быть самодостаточным.

Не прихоть художника, но идея вселенской гармонии требовали

обязательного изображения рядом с женской вульвой мужского фаллоса. Когда в

Китае начала распространяться западная порнопродукция, часто использующая

одиночные изображения женских или мужских гениталий, то китайское

традиционное наименование эротических сцен «чунь гун ту» (буквально:

«картинки весеннего дворца») оказалось для нее неприемлемо. Согласно

китайской терминологии, эротические изображения следует различать двух

типов: первый – «сэ цин хуа» (собственно: «рисунки плотских чувств») – это

современные западного толка картинки, которые могут быть и одноначальные, и

второй – это интересующие нас «чунь гун ту» – традиционно китайские и почти

всегда двуначальные. Именно «почти», поскольку реально среди картинок «чунь

гун» не часто, но иногда встречаются и гомосексуальные сцены.

Китайское эротическое искусства, в отличие от, например, южно-

индийского или тибетского, при всей его натуралистичности лишено плотской

мощи. Связано это вообще с особенностями исконно китайского отношения к

человеческой плоти. В Китае же не было культа плоти, мякоти человеческого

тела. Твердая костная ткань в человеческом теле олицетворяла силу ян, меж

тем как даосизм (а эротическое искусство Китая в основном связано с ним)

был ориентирован на мягкое и теневое инь в человеческом организме ипостасью

ци, т.е. чистым сущностным веществом, почитались сперма и менструальная

кровь.

В Китае, в отличие от христианского мира, духовные и телесные

сущности воспринимаются нераздельно. Эротическое искусство Китая – это одно

из идеальных и одновременно материальных выражений этой всеобщей

циркуляции.

Чтобы правильнее считывать композиционные построения китайских

картин, нужно не забывать об одной особенности зрительского их восприятия

китайцами. Европейцы, которые пишут и читают слева направо и сверху вниз, в

том же порядке рассматривают и живописное произведение. Азбучные законы

европейского искусства учитывают эту особенность. В Китае же тексты

традиционно писались сверху вниз и справа налево, таким образом, начальной

точкой для глаза был не левый верхний, но правый верхний угол картины.

Любопытно, что обычное для многих народов ассоциирование полового

акта с идеями плодородия оказалось малозначимым для Китая. Еще интереснее

то, что основополагающая для Китая идея преемственности, продолжения рода

(дерево должно расти, и ветвей на нем должно быть много) и культура

сексуальных отношений не имели между собой прямой зависимости. Более того,

даосизм, с которым связано большинство особенностей китайской эротики, не

ставил перед своими адептами цели деторождения, а даже, напротив,

проповедовал техники, способствующие его предотвращению. Целью сексуальных

отношений было совсем иное зачатие – не новое грубое человеческое тело,

которое создано так, что его всю жизнь приходится преодолевать, и все равно

не факт, что сумеешь освободиться от всех его «нечистот», но зародыш

бессмертия – истинная небесная жизнь внутри самого себя.

Совсем не странно, что китайские художники не любовались телесными

формами. Пластическое мышление было в принципе чуждо китайскому искусству.

Не объемная антропоморфная скульптура, но плоскостная живопись была

основным его видом.

Если в Европе хорошим вкусом считается, когда сочленение гениталий

лишь подразумевается, но не изображается впрямую, то на китайских и

особенно на японских картинках может быть прикрыта все, но никоим образом

не точка соития, которая-то и есть суть, идея изображения.

Согласно китайской философии на месте слияния инь и ян возникает

Великое Единое (тай и ), где силы инь и ян пребывают в гармонии.

Правда, существует и другая, более земная и конкретная причина, по

которой точка соития на китайских эротических изображениях редко

скрывалась. Дело в том, что большинство «чунь гун ту», хотя, конечно, не

все, создавалось или в качестве иллюстраций к сексологическим трактатам,

или же сами по себе, без текстов сшивались в альбомы и служили своего

рода наглядными пособиями для практикующих. Разумеется, взаимное

расположение гениталий, способ проникновения пениса в вульву на таких

изображениях необходимо выделять.

Воссоздание Единого через эрос имеет оборотную сторону. Два формирует

Одно, и оба партнера в процессе сексуального общения ведут борьбу за это

Одно. Зародыш бессмертия одновременно не может поселиться в обоих – кто-то

должен быть донором, а кто-то акцептором и аккумулятором, единящим в себе

все энергии. Это-то и порождает отмеченный всеми вампиризм даосских

сексуальных практик. Основной целью женщины, естественно, является

получение спермы, целью же мужчины было воздержание от эякуляции, но при

этом получение максимального количества так называемой «иньской жидкости»,

т.е. выражаясь языком медицины, «мукоидного секрета», который надо было

впитывать в себя из влагалища; слюны, выпиваемой изо рта в процессе

поцелуя, а также молозива, выпиваемого из грудей.

Выделение в период коитуса грудного секрета – явление, мало известное

в нашей современной жизни, но связано это исключительно с ее особенностями:

на секс уделяется время, как правило, не достаточное для получения такого

эффекта. У женщин, даже у не рожавших, лактация может происходить в том

случае, если она ежедневно имеет длительные и качественные сношения, дающие

максимально сильные ощущения оргазма. Согласно исследованиям гормональных

процессов в женском организме, установлено, что в среднем выделение

молозива начинается после двух недель таких ежедневных сношений. Для этого

от мужчины требуется немало умения, опыта, знания разнообразных техник, а

также выносливости.

Предотвращение эякуляции и продление эрекции полового члена – вещи

взаимосвязанные. Именно к ним и стремились просвещенные китайцы. Надо было

любить так, чтобы, давая женщине возможность испытать как можно более бурно

протекающих оргазмов с максимальным истечением плоти, при этом максимально

сохранить а желательно и вовсе не потерять своей собственной мужской

боеспособности.

В некоторых картинках «чунь гун», видимо, с целью продемонстрировать

сверхбрутальность сексуального контакта, женщину представляют настолько

извернутой, что трудно понять расположение ее тела. Описание феноменального

брутального секса, доводящего женщину чуть ли не до полусмерти (во всяком

случае до обморока), дается очень часто. Мужчине, помимо его общей

натренированности и умения, помогают опорожнить женщину, т.е. испить всю ее

энергию, различные приспособления – снасти: колокола, шарика, кольца, а

плюс к ним еще разнообразные снадобья, разжигающие страсть. С целью

приучения пениса к длительной эрекции головку его могли слегка раздражать

легким касанием перышка.

ОТНОШЕНИЕ К ГОМОСЕКСУАЛИЗМУ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ.

«Любовь к ароматной наперснице» - именно такой лирический термин

применялся в Китае для обозначения лесбиянства. Интересно, что, несмотря

на безусловную распространенность этого явления в китайской гаремной среде,

и даже несмотря на в целом положительное к нему отношение, среди «чунь гун

ту» лесбийские сцены не встречаются. Видимо, действительно, законы

традиционной китайской эротической живописи не позволяли изображать

обнаженных дам при отсутствии мужчины.

Однако, лесбиянство, хотя оно и не изображалось в чистом виде, тем не

менее весьма органично вписывалось в целостный мир традиционной культуры,

начиная от условий семейного быта и кончая философскими универсалиями.

Совсем иначе обстояло дело с мужским гомосексуализмом. Для чистой

Небесной гармонии мужская любовь была явлением чужеродным, тем не менее она

была распространена достаточно широко. Согласно свидетельствам,

гомосексуализм был развит в Китае еще во времена великой Ханьской империи

(II в.до.н.э. – II в.н.э.)

В основном это явление было обусловлено не физическими причинами, а

социальными – низменным положением женщин, их намеренной необразованностью,

духовной неразвитостью, т.е. не интересностью для длительного общения,

общепринятым неуважительным отношением к женщине, пресыщенностью хозяев

гаремов, т.п.

В качестве второго подвида мужского гомосексуализма следует выделить

подростково-проффессиональный, который был в Китае своеобразным элитарным

дорогостоящим удовольствием.

Третьим подвидом педерастии была дешевая уличная самопродажа,

четвертым – самопродажа актерская.

Пятый подвид – это домашние развлечения со слугами.

С религиозной точки зрения, с точки зрения небесных законов гармонии,

педерастия и здесь была явлением малопривлекательным. Однако это не мешало

ее распространенности. Кстати, с духовной точки зрения, малопривлекательны

и анальные отношения с женщиной. Для «нефритового перста» создана

«нефритовая пещера» а не гнусный «медный таз», предназначенный для

нечистот.

ДАОСИЗМ И СЕКСУАЛЬНОСТЬ.

Даосизм – истинно китайская религия. И в символах веры, и в

практической деятельность он представляет собой автохтонную религиозную

доктрину, противостоящую иноземным влияниям Индии, Малой Азии и Европы.

Даосская практика основывается на двух общих для всего Китая

космологических постулатах: Дао – единственный в своем роде закон,

регулирующий дополняющие друг друга силы инь и ян. Этот дуализм

распространяется на все существующее в природе. Им определяется судьба

всякого творения: день и ночь, у суета есть тень, жизнь ведет к смерти...

Преодоление взаимоотталкивания двух начал и приведение их в гармонию в

абсолютном и вечном единстве Пути – цель жизни миллионов приверженцев

даосской религии.

Сексуальность, отнюдь не вытесненная в сферу тайного и

апокрифического, оказывается стержнем умственной и практической

деятельности. То же справедливо и в отношении религии: редко какие даосские

сочинения не упоминают в той или иной форме о союзе инь и ян.

Даосизм придерживается убеждения, что продолжительная сексуальная

практика являлась первейшим условием поисков долголетия, а следовательно, и

бессмертия.

Истинный даосизм стремился преодолеть фатальную двойственность,

помочь человечеству вырваться из-под законов бытия, и с этой целью

экспериментировал с эзотерическими и неортодоксальными сексуальными

приемами.

Воздержание, равно как и излишества, ведут к смерти тела. Половой акт

необходим, но опасен. Поэтому следует владеть соответствующими приемами.

Однако знание строения тела – это лишь предварительное условие, первый шаг

к поддержанию высокого уровня физической совместимости. Целью является уход

от материального мара, возвышение над ним, а значит, замещение тела

небесной бессмертной субстанцией, не чем иным, как чистым ян.

Процедура укрепления ян за счет инь посредством полового сношения

основана на так называемой «внутренней алхимии». Это физиологическая, а

также черная магия.

Одним из важных аспектов является необходимость сохранения всей своей

жизненной энергии. Сила духа не должна рассеиваться праздными мыслями,

проистекающими из неупорядоченных желаний, или растрачиваться в результате

неуправляемых сексуальных наслаждений.

Сексуальными упражнениями преследуют две параллельные цели: во-

первых, питать ян в ущерб инь, чтобы повысить жизненность; во-вторых,

беречь и копить квинтэссенцию (сперму), чтобы превратить ее посредством

внутренней химии в дух «шэнь», способный превзойти материю.

В «Книге бессмертных» говорится: «Существует метод возвращения семени

ради питания мозга /духа/: при совокуплении, когда семя приходит в движение

и вот-вот готово извергнуться, следует быстро зажать член указательным и

средним пальцами левой руки между мошонкой и задним проходом. Сильно

сдавить его, одновременно делая глубокий выдох и скрежеща зубами; повторит

несколько десятков раз (чтобы лучше сосредоточиться). Не задерживать

дыхание. В результате сперма не может выйти, но возвращается по

нефритовому стеблю назад и подымается по позвоночнику в мозг.»

Для обозначений самого себя у мужчин существуют такие выражения, как

«сам», или «дракон» (символ востока, дополнение к «тигру», символу запада,

который отличается особым инь), или «дерево» (элементы востока,

противоположность «металлу»), или «ли» (триграмма ян, противоположная

«кань»). Дыхание женщины называется «свинец», а дыхание мужчины – «ртуть»

(принципы алхимии). Мужской член называется «меч». Первое, чему следует

выучиться, -это «ковать меч в пылающем горне». Чтобы преуспеть, следует

знать, как довести «меч» до исступления. На этой стадии у человека

появляются две способности. Во-первых, напрягать и расслаблять член по

своему желанию. Это называется «мужской меч» и «женский меч». Во-вторых,

если молодая девушка в соседней комнате настраивалась на эротический лад,

член немедленно подымался, а как только она начинала думать а чем-либо

постороннем, член тут же опускался.

Однако, когда член находится в напряженном состоянии, даже при

отсутствии семяизвержения, непременно происходит частичная утрата первичной

квинтэссенции. Эти ежедневные утраты преждевременно старят человека.

Обнаружив, что подобные прямые методы неэффективны, даоссы принялись

ха поиски в другом месте. Наиболее знаменитой школой неортодоксальной

деятельности была школа Учителя Трех Вершин. В этой секте было принято, в

частности, собирать образующиеся при совокуплении юношей с девушками

выделения, а затем глотать их. Некоторые поедали собственную сперму,

объявляя это возвратом к Великому Первоначалу. Эти говорящие сами за себя

патологические действия никогда не получали широкого распространения. Они

являются лишь отклонениями от главной темы: соединения инь и ян,

алхимическое превращение «киновари», «зародыш бессмертия».

Освободившись однажды от безнадежного эмпиризма и материальной

деятельности, подобные теории обречены были питать великое мистическое

движение.

ПОЛОВОЕ ВЛЕЧЕНИЕ МОНАХОВ.

По окончании VI в. даосские общества стали по примеру буддистов

организовываться в монастыри. С того времени даосское движение находится

исключительно в руках монахов.

Браки, как и все виды плотских страстей, были запрещены, однако

полове сношение занимало в философии чересчур важное место, чтобы

подвергнуться осуждению. В исторических сочинениях открыто говорится о

монахах-завсегдатаях публичных домов. Однако, поскольку оргазм считался

вредным, не было и речи о нормальных сексуальных отношениях. Поэтому в

крупных провинциальных городах отдельные куртизанки специализировались в

даосских эротических приемах. Но нужно сразу сказать, что они, по всей

вероятности, привлекали в основном клиентуру из разряда любителей, а не

истинно верующих. Причина заключалась в том, что после династии Тан возник

такой религиозный порядок, который, господствуя над всеми остальными,

должен был отвергать действия материального характера. В основе этих

приемов по-прежнему полое соединение, но теперь оно происходит внутри тела

адепта, прибывающего в полном уединении в «покоях для медитации».

В ЗАКЛЮЧЕНИИ.

Все с нашей точки зрения, непристойности, которые часто можно видеть

на «чунь гун ту», в равной степени связаны и со знаковыми системами

«Канона перемен», и с даосскими, свободными от ханжеских условностей,

идеями и практиками, и с конкретными социальными условиями жизни, т.е.

связаны с патриархальным, пуританским, как принято его характеризовать,

конфуцианством, с его семейными обычаями и моралью.

Без сомнения, веселые дома с певичками были в Срединном государстве,

однако происходящее внутри полигамных семей могло быть, и подчас бывало,

развратнее (опять-таки с нашей точки зрения) любого веселого дома. То есть

привычного для европейцев, людей христианской культуры, разделения на

любовь благонравную, чистую, и, естественно, пресную, у семейного очага,

и любовь, вернее, даже и не любовь, и просто секс, безнравственный,

порочный, но зато увлекательный, полный жгучих и томящих ощущений, - такого

разделения китайская традиция не знала.

Эротические способности, богатое умение, т.е. развращенность, с точки

зрения христианского благочестия, считались одним из самых ценных качеств

благонравной жены-китаянки. Такова функция женщины: холить и лелеять своего

господина, и чем лучше у нее это получается, тем больше ей почета, -

вполне разумно. Жена должна не только ублажать мужа всеми возможными и даже

в нашем понимании уж совсем невозможными способами, ни от чего не

отказываясь, но еще и, если он хочет, подготавливать для него других

женщин, причем не только в периоды собственных недомоганий, мирволить к

любовницам, наложницам, к приглянувшимся служанкам.

Однако, с точки зрения эгоистических позиций женщины, такое

эротическое самоуничижение способно в результате обернуться колоссальным

выигрышем. В этом вопросе опять сливаются воедино религиозно-даосское и

социальное. Вся эротическая «борьба» есть борьба за сперму. Это важно с

точки зрения реальной жизни, т.к. женщина, которая имеет сына, значительно

выше всех других жен и наложниц. Это важно и с духовной точки зрения, т.к.

получающая сперму овладевает мужчиной, овладевает его энергией, его сутью,

получает возможность смешивать внутри себя сущности инь и ян,

восстанавливая Великое Одно.

Даоссы, хотя и рекомендовали сохранять в себе свою цзин, все же

позволяли своим адептам время от времени эякулировать. Поэтому, если

женщина, отдаваясь до беспредельности, постигла способ овладевать, если она

столь искусна, что умеет испить все желания мужчины до конца, вместе с его

живительными соками, то, подсовывая других, менее «»»»»Качественных» и

менее искушенных она только выигрывает. Общаясь с этими другими, мужчина,

естественно, перевозбуждается, и потребность выпустить сперму растет.

Кроме того, доводя этих других до оргазма с фонтанными истечениями плоти,

но сам удерживаясь то эякуляции он переполняется небесной энергией,

которую умелая женщина затем может частично воспринять в себя, совершив

последний акт небесного единения.

Список используемой литературы:

Китайский эрос ред. А.И.Кобзев сп «квадрат» М.,1993

Философский энциклопедический словарь инфра-М М., 1997

Страницы: 1, 2