Франклин Делано Рузвельт

уныния и ожидания новой ломки. На страницах печати, отражавшей эти

настроения, о реформах говорилось только как об орудии чужеземного влияния,

о "ползучем социализме".

Рузвельт, напротив, стремился сохранить "новому курсу" ореол

надпартийности, всенародности. Социальные и политические размежевания в

стране углублялись. Ожесточенные нападки на президента и его курс из стана

правых усиливались. В окружении президента опасались покушения на его

жизнь.

Правые силы подняли голову. Однако и президент был сам убежден, что его

реформаторство должно носить строго ограниченный характер, не затрагивая

основ социально-экономической системы. К 1936 году "новый курс" выдохся,

попытка подновить экономическую систему без фундаментальных перемен

достигла своего предела. Как признавал в 1937 году сам президент: "Огромное

число американцев оставались плохо одетыми, голодными, не имеющими

достойного человека жилища". Но Рузвельт не оставлял мысль о дальнейших

преобразованиях, чтобы, как он однажды выразился: "Сделать США современным

государством где ни будь к концу сороковых годов". В преддверии новых

выборов 1940 года Рузвельт вновь обратился к испытанному пропагандистскому

способу - апелляции к "забытому человеку".

Весной и летом 1937 года рабочее движение начинает решительную борьбу за

свои права, против "открытого цеха". Стачки сотрясают промышленность.

Высшей точки достигло движение безработных, активизировалась борьба черных

американцев.

Реакция подняла крик о "провокационной роли" реформистской деятельности

администрации "нового курса". Между тем все острее вставал вопрос о том,

"возможно ли в условиях нашего общественного уклада обеспечить каждой семье

безопасность и освободить ее от гнета нищеты и нужды". Пришлось признать,

что безработица - вечный спутник современного капитализма. Мечта либералов

- запустить на полный ход производственный механизм, пораженный кризисом -

оказалась неосуществимой. Экономическая система ставит жесткие пределы

способности правительства управлять механизмом общественного производства.

В 1937 году проявились признаки нового надвигающегося кризиса.

В условиях постоянно высокой безработицы система общественных работ

превращалась в постоянно действующий сектор экономики, то есть частичное

огосударствление рынка наемного труда. Этот сектор играл роль

предохранительного клапана для системы и не составлял конкуренции частному

сектору, так как ставки заработной платы были в два - три раза ниже, чем на

частных предприятиях. Наиболее последовательные апологеты "нового курса"

считали, что спасение капитализма - в далеко идущем "приспособлении к

реальности жизни, на которое частный капитал должен решиться как в своей

повседневной деятельности, так и в мировоззрении".

Резкое обострение классовой борьбы и вновь обретенное буржуазией чувство

уверенности в прочности ее экономических и политических позиций создавали

благоприятную среду для реакции и свертывания "нового курса".

Рузвельт всегда был предрасположен к компромиссу и интриганству. В

преддверии президентских выборов 1940 года он стремился удержать левые и

прогрессистские силы под своим влиянием и укрепить в тоже время свои

позиции на правом фланге социального спектра. Определилась новая линия на

сближение администрации "нового курса" с крупным капиталом. Было дано

понять, что президент не будет больше тревожить капитал реформами.

ГЛАВА 2. КРИЗИС В ЕВРОПЕ И ПОЛИТИКА «ИЗОЛЯЦИОНИЗМА»

2.1 Президент Рузвельт и его роль в формировании политики изоляционизма»

Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые

укрепили положение монополистического капитала США. Затем он выступил одним

из основателей антифашистской коалиции. Позиция Ф. Рузвельта в

международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может

исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса»

и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг[12].

Вместе с тем, обращаясь к периоду кануна второй мировой войны, нельзя не

видеть противоречивости и непоследовательности политического курса США. С

одной стороны, представляя на высшем государственном уровне

«интернационалистское» крыло правящего класса США, Ф. Рузвельт сделал ряд

заявлений, которые объективно служили интересам сплочения антифашистских

сил («карантинная» речь и т. д.). В вопросе об отношениях с СССР он

придерживался линии более реалистической, нежели линия большинства

профессиональных американских дипломатов и советников (например, при

определении курса американской политики в связи с подготовкой и

осуществлением агрессии Германии против СССР).

Ф. Рузвельт бесспорно понимал, какую угрозу США представляют государства-

агрессоры. Поэтому в узком кругу он осуждал уступки в их пользу, критиковал

Чемберлена. 16 сентября 1938 г. например, когда британский премьер вылетел

в Берхтесгаден на переговоры с Гитлером, президент говорил членам кабинета,

что Чемберлен – за мир любой ценой, что Англия и Франция бросят

Чехословакию на произвол судьбы[13].

В окружении Белого дома, в государственном департаменте имелись

противники соглашения с фашистскими странами. У. Додд (посол США в Германии

в 1933 – 1937 гг.) настоятельно доказывал необходимость сопротивления

требованиям Гитлера. Дж. Мессерсмит (помощник государственного секретаря с

1937 г.) находился в числе тех, кто, видимо, понял тщетность иллюзий о

возможности надежного соглашения с ним. Германия, предостерег он в феврале

1938 г. Рузвельта и Хэлла, захватит Австрию, а спустя короткий срок и

Чехословакию, не встретив серьезного сопротивления западных держав[14].

Уступки Гитлеру Мессерсмит расценивал как поощрение планов германской

экспансии, в том числе в Новом Свете[15]. Убежденным противником нацизма

являлся Г. Гопкинс. На заседании кабинета 27 сентября 1938 г. он высказался

против увещевания Гитлера с помощью президентских посланий, считал этот

метод бесполезным и опасным[16]. К более активным мерам в отношении

«третьего рейха» президента побуждали министры финансов (Г. Моргентау) и

внутренних дел (Г. Икес). На платформе решительного осуждения фашизма и

немецко-фашистской агрессии стоял Дж. Дэвис, один из наиболее

последовательных сторонников сближения с СССР. И после того как по

инициативе госдепартамента Дэвис в июне 1938 г. был отозван с поста посла в

СССР, он продолжал энергично отстаивать необходимость улучшения американо-

советских отношений.

Следует иметь в виду, однако, что взгляды этих государственных деятелей

и дипломатов (не считая разве Додда и Дэвиса) замыкались стенами «малого

кабинета» Рузвельта. «В важных вопросах каждый раз решающее слово

оставалось за силами или обстоятельствами, одобрявшими политику

умиротворения»[17].

Накануне и в дни Мюнхена американское правительство, формально не

участвуя в переговорах, фактически содействовало расчленению Чехословакии.

Оно не проявило подлинного интереса к установлению сотрудничества с СССР

для противодействия немецко-фашистскому агрессору. Определенный параллелизм

действий Рузвельта и Чемберлена, таким образом, имел место.

Президент США дважды, 26 и 27 сентября 1938 г., предпринимал

дипломатические демарши.

2.2 Устойчивость доктрины «невмешательства» во внешней политике США, ее

сущность и особенности в послемюнхенский период.

Важнейшей основой предвоенной американской политики являлось

законодательство о нейтралитете 1935 – 1937 гг. Оно сохранялось в силе и

весной и летом 1939 г. В Вашингтоне хотели либо вообще уклониться от прямой

военной конфронтации с Германией, переложив борьбу с ней на другие страны,

в частности направить фашистскую агрессию против СССР, либо максимально

оттянуть к выгоде США момент вступления в вооруженное противоборство.

Акты о нейтралитете представляли своеобразную, американскую

разновидность политики попустительства агрессии. Правда, с начала 1939 г.

администрация демократов, обеспокоенная явным усилением «третьего рейха»,

предпринимала усилия с целью сдержать его экспансию в сторону западных

держав. Президент испросил у конгресса и получил крупную сумму на

вооружения, он решил также атаковать закон о нейтралитете в интересах

миролюбивых народов и большей свободы действий для себя лично[18]. К марту

в конгресс США было внесено 33 различных предложения об изменениях в

законодательстве о нейтралитете. Предпринимались меры к тому, чтобы

обеспечить Англии и Франции в случае войны с Германией поставки вооружения

из-за океана. Такое изменение законодательства, телеграфировал 10 мая 1939

г. Буллит государственному секретарю, «лишило бы Риббентропа всякой

возможности убедить Гитлера пойти на риск немедленного развязывания

войны»[19]. Но из-за сопротивления изоляционистского блока в конгрессе,

нежелания Белого дома вступать с ним в борьбу и сказать свое решительное

слово никаких изменений произведено не было. Правительство США, таким

образом, оказалось не в состоянии использовать весьма эффективное средство

для оказания давления на рейх и противодействия ему[20]. Это сыграло на

руку фашистской Германии, которая – поглотила Чехословакию и готовилась к

новым захватам в Восточной Европе, не ожидая контрмер со стороны западных

держав.

Некоторые историки склонны игнорировать то обстоятельство, что позиция

конгресса США весной и летом 1939 г,–, имела поощрительный для фашистского

агрессора смысл и объективно способствовала развязыванию войны. Р. Даллек и

прочие отрицают связь между американским законодательством о нейтралитете и

гитлеровскими планами войны против Польши. «Несмотря на всю уверенность

Рузвельта, которую широко разделяли за рубежом, в том, что отмена эмбарго

на оружие явится значительным шагом в пользу мира, статус закона о

нейтралитете не оказывал почти никакого влияния на непосредственный ход

европейских событий»[21].

Следует напомнить, что Рузвельт на пресс-конференции 7 марта 1939 г.

расценил законодательство о нейтралитете как не содействовавшее делу мира,

а в одном из последующих выступлений отметил, что «эмбарго на экспорт

оружия действительно содействовало ускорению возникновения войны, в Европе

в результате поощрения, которое оно давало агрессивным странам»[22].

Политика невмешательства Америки не означала ее отхода от европейских и

международных дел, отказа от планов мировой гегемонии. Речь не шла о

добровольных уступках державам «оси» в регионах, которые считались наиболее

важными для системы экономического, политического и военного господства

США. Американский автор Ф. Адамс, изучив операции Экспортно-импортного

банка США в 1934 – 1939 гг., делает вывод: «Усиление правительственного

участия в международных делах... означало, что Соединенные Штаты не

проводили политику изоляционизма, если под этим подразумевать устранение с

мировой арены»[23].

Североамериканские монополии не только готовились к будущей борьбе с

главными своими конкурентами (Германией, Японией), но и при поддержке

государства оказывали им энергичное противодействие.

ГЛАВА 3. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США.

Историки много пишут по поводу того, когда Рузвельт принял решение (одно

из самых трудных в его политической карьере) о выдвижении своей кандидатуры

на пост президента в третий раз. Все сходятся на том, что это случилось где-

то после нападения Гитлера на Польшу т. е. после 1 сентября 1939 года.

Есть все основания, однако, считать, что именно беседы в Уорм-Спрингсе в

марте - апреле 1939 года окончательно утвердили Рузвельта в мнении не

оставлять поста президента в критический момент нарастания военной угрозы,

с одной стороны, и внутренней нестабильности, активизации реакционных

элементов - с другой. Какую роль в этом сыграл Гарри Гопкинс -

несостоявшийся кандидат в президенты - так и остается неизвестным: он

всегда тщательно хранил молчание.

Но именно Гопкинс возвестил о начале контрнаступления либералов,

объявив, что у них есть лидер, способный, как никто другой, сплотить нацию

и вернуть ей динамическое руководство, столь необходимое в условиях

мирового кризиса. В прессе было много разговоров по поводу раскола в

лагере демократов и абсолютной невозможности для Рузвельта баллотироваться

в третий раз. Тем внушительнее прозвучало заявление Гопкинса в поддержку

Рузвельта. Он сделал его 17 июня 1939 года "Окончательно, безоговорочно и

бесповоротно, - сказал он, - я сделал свой выбор в пользу Франклина Д.

Рузвельта, и я верю, что огромное большинство нашего народа солидарно со

мной". Это означало, что единственный претендент из старой плеяды

"ньюдиллеров", теоретически способный сохранить Белый дом за

демократической партией и оживить надежды идущих за ней избирателей на

возвращение конструктивной политики, добровольно отказывается от борьбы.

Оставался только Ф. Рузвельт: иного выбора у тех, кто опасался победы

реакции со всеми вытекающими отсюда последствиями для внутренней и внешней

политики страны, не было.

Оценка общей ситуации в связи с провозглашением республиканцами более

гибкой линии приводила Рузвельта к выводу о необходимости строить всю

кампанию на четком разграничении между достижениями либеральной реформы,

либерализмом и реакцией, относится к ней и тех, кто нападал на "новый

курс", исходя из каких-либо местных интересов.

Точно такой же представлялась сложившаяся расстановка сил и Икесу. Он

писал Робинсу в начале августа 1939 года: "Концентрированное богатство

собирается нанести поражение Рузвельту, если оно сможет, конечно, не

считаясь с катастрофическими последствиями для страны в целом. Я полагаю,

что концентрированное богатство всегда, во все времена было таким. Оно

абсолютно лишено чувства здравого смысла и морали... Но, как Вы сами

знаете, предприниматели, банкиры, угольные короли и строительные воротилы,

и я могу в этот перечень включить многих других, сейчас объединились для

борьбы с Рузвельтом. Что случиться в будущем, я не знаю, но считаю, что

самые трудные времена в впереди В лагере демократов, я думаю, их кандидатом

может быть только Рузвельт, и никто другой. Я твердо знаю, что есть много

людей в демократической партии, которые скорее предпочтут республиканцев

Рузвельту, поскольку жаждут, чтобы именно так и было". Угроза организации

настоящего экономического саботажа со стороны многих представителей

финансово-промышленного капитала, сообщал Р. Робинс, была реальна.

Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 года и начало войны в

Европе открыли новую фазу избирательной компании. Стало ясно, что демократы

в большинстве своем не изменят лидеру, если он сам примет решение еще раз

сломать сложившуюся традицию и в третий раз согласится не выдвижение своей

кандидатуры. Даже в монополистической верхушке, где с недоверием и без

всяких симпатий относились к Рузвельту, настроения начали меняться в его

пользу. Джон Херц писал Рузвельту 11 июня 1940 года, за месяц до открытия

съезда демократической партии в Чикаго: "Недавно я беседовал с группой

чикагских бизнесменов, которые политически враждебно относятся к Вам, но

сейчас они все до одного сошлись на том, что время для партийных раздоров

осталось позади и что Вы заслуживаете и потому получите поддержку у всех

настоящих американцев. Дюди в Чикаго (он имел в виду деловые круги),

которых я знаю, в конце концов пришли к выводу, что изоляционизм мертв и

что все мы должны сейчас смотреть на вещи реально". Рузвельт, не забывая

обид, не дал спровоцировать себя на откровенность, попросив Гопкинса

подготовить ответное письмо - лаконичное, но внушительное. "Я убежден, -

писал президент, - что подавляющее большинство американцев полно решимости

защитить демократию любыми способами, которые будут признаны необходимыми".

Рузвельт остался верен себе; он говорил мало и больше намеками, всем

понятными. Может быть, только Джим Фарли, мечтавший стать кандидатом

демократов и рассчитывающий на поддержку антирузвельтовской фракции в

партии, не соглашался признать за Рузвельтом права быть кандидатом в третий

раз. Побывав летом 1940 года, накануне съезда демократов, в Гайд-парке, он

посоветовал Рузвельту в случае, если его выдвинут, поступить точно так же,

как это сделал много лет назад Шерман, - выступить с заявлением об отказе

баллотироваться и выполнять обязанности президента в случае избрания.

Рузвельт сказал Фарли, что он в сложившихся условиях так поступить не

может; если народ того захочет, он не сможет уклониться от выполнения

своего долга.

К тому времени положение Гопкинса в "кухонном кабинете" Белого дома

окончательно определилось - его место ближайшего помощника президента,

генератора идей, исполнителя самых сложных поручений и соавтора речей никто

не мог бы оспорить. Все чаще Гопкинсу приходилось выступать и в новом для

него амплуа - советника по внешнеполитическим вопросам. Не будет

преувеличением сказать, что такой поворот не предвидел ни он сам, ни

президент, потому что в конце августа 1939 года врачи, вновь уложившие

Гопкинся в постель, сообщили президенту, что дни министра торговли сочтены.

Пролежав в клинике пять месяцев, измученный лечением, Гопкинс вернулся в

январе 1940 года к политической деятельности. Однако прямого отношения к

обязанностям министра торговли она уже не имела.

В Европе в это время шла мировая война, развязанная фашизмом, пылали

города и исчезали государства. 9 апреля 1940 года германские войска

вторглись на территорию Дании и высадились в Норвегии. 10 мая 1940 года

окончательно рухнули надежды мюнхенцев в Лондоне и Париже удержать Гитлера

от перехода к "настоящей войне" на Западе.

Дуглас писал:

"Я рассматриваю ситуацию следующим образом. Если Гитлер справится с

Англией (а его шансы на это по крайне мере благоприятны), он предложит

"мир" нашей стране. Фактически пропаганда в пользу этого уже ведется. Он

сделает ряд жестов, демонстрирующих его желание заключить с нами сделку. Он

будет изображать дело так, будто хочет привлечь нас к реконструкции Европы.

Он пойдет на все возможные уловки, чтобы перетянуть на свою сторону

предпринимательские круги нашей страны, обещая им высокие прибыли и т. д.

Многие в нашей стране уже говорят, что мы "можем иметь дело с Гитлером",

если только нам позволят это.

То, что случилось с Англией и Францией и другими странами, может

случиться и с нами, ибо наши финансовые и промышленные тузы действовали бы

точно так же, как поступал Чемберлен в аналогичных обстоятельствах. А

между тем в случае именно такого развития событий, пока бизнес будет занят

своей игрой ради прибылей, Гитлер деморализует нашу страну пропагандой,

подогревая разногласия, нерешительность, убаюкивания призывами к

бездеятельности. Если мы встанем на этот путь, все погибло, потому что

окажемся в зависимости от Гитлера на мировых рынках и в наших домашних

делах. Как государство, мы столкнемся с величайшей угрозой в нашей истории.

Нацистская мечта к 1944 году поставит нас не колени будет близка к

осуществлению".

Картина, нарисованная Дугласом, произвела глубокое впечатление на

Гопкинса, первым ознакомившегося с меморандумом судьи. С пометками Гопкинся

документ лег на стол президента. Концовка документа была обращена

непосредственно к Рузвельту: "Я надеюсь, что в интересах нашей страны Вы

дадите согласие на выдвижение Вашей кандидатуры".

Формально Рузвельт еще не дал согласия, но решение им было принято

бесповоротно. Доказательство тому все, кто способен был трезво судить о

ходе предвыборной борьбы, увидели в назначении Рузвельтом 20 июня 1940

года, в канун начала работы съезда республиканской партии, двух видных

республиканцев, Стимсона и Нокса, соответственно на посты военного и военно-

морского министра. Боссы республиканской партии были взбешены, однако

Рузвельт добился важного преимущества. Он ознаменовал начало своей

избирательной компании не словесной бравадой, а всем понятным призывом к

избирателям противопоставить национальное единство главному противнику в

компании 1940 года - Гитлеру.

Далее все шло так, как было смоделировано в ходе детального обсуждения в

Овальном кабинете Белого дома, в беседах с глазу на глаз между президентом

и его помощником, отправившимся с особым поручением в Чикаго накануне

открытия там съезда демократической партии. Задача, стоявшая перед

Гопкинсом, была не из легких, ибо Рузвельт непременным условием выдвижения

своей кандидатуры поставил одобрение ее подавляющим большинством ( не

более 150 голосов против). К тому же нужно было буквально на ходу заняться

приведением в порядок расстроенных рядов демократов, а заодно и

нейтрализацией опасной группировки Фарли, все еще видевшего себя боссом

партийной машины демократов, ее фаворитом. Обосновавшийся со своими

помощниками в номере отеля "Блэкстоун", соединенным прямой телефонной

связью с Белым домом, Гопкинс в считанные часы доказал, что командный

пункт съезда находится там, где расположен его, Гопкинса, аппарат и узел

связи.

15 июля 1940 года мэр Чикаго Эдвард Келли, босс чикагской партийной

машины демократов, выступил с речью: он сказал делегатам, что "спасение

нации находится в руках одного человека". Когда вслед за тем сенатор А.

Бакли начал читать послание Рузвельта, в котором президент заявлял о своем

нежелании оставаться на посту президента третий раз, ему не дали закончить.

Зал взорвался хором голосов: "Мы хотим только Рузвельта !", "Америка

хочет Рузвельта !", "Все хотят Рузвельта !". Голосование, проведенное

вечером на следующий день, было почти единодушным. Делегаты съезда

демократической партии избрали своим кандидатом в президенты США Франклина

Рузвельта. Проблема третьего срока утонула в патриотическом порыве.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вторая мировая война, завершившаяся победой сил антигитлеровской

коалиции занимает особое место в судьбах человечества. Роль Рузвельта и его

окружения в определении принципов и реализации социальной и

внешнеполитической стратегии, направленной на сохранение и упрочение

экономических и внешнеполитических позиций США, исключительно велика.

В 1935 году в США принят закон о нейтралитете к очевидной выгоде

агрессоров. В 1937 году принят закон об эмбарго на поставки оружия в

Испанию, где шла схватка республики с фашистскими мятежниками и германо-

итальянскими интервентами. Держась в стороне, как полагали в этих кругах,

можно было с чувством морального превосходства наблюдать за кровавыми

драмами на Европейском и Азиатском континентах и извлекать немалые барыши.

Но Рузвельт понимал, что изоляционизм в современных условиях невозможен и

поэтому для создания привлекательного имиджа и учитывая ширящееся в стране

антивоенное настроение, принимал ограниченное участие в коллективных

усилиях по укреплению мира.

В тоже время подобный способ воздействия на другие государства абсолютно не

связывал и ни к чему не обязывал самих США, которые оставляли за собой

полную свободу действий в любой обстановке. Однако, сближение с нацистским

режимом, уже показавшим свои палаческие наклонности, было невозможно в

условиях общего демократического подъема в стране и нарастания

антифашистских настроений в стране.

Ф. Рузвельт вошел в историю как инициатор буржуазных реформ, которые

укрепили положение монополистического капитала США. Позиция Ф. Рузвельта в

международных кризисах 1938 – 1939 гг., следовательно, не может

исследоваться в отрыве от всего комплекса внутренних проблем «нового курса»

и эволюции его внешнеполитической платформы в 1933 – 1945 гг.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Документы и материалы

Документы внешней политики СССР. – М., 1973.

Новые документы из истории Мюнхена. – М., 1958.

Документы и материалы кануна второй мировой войны. – М., 1948.

Внешняя политика СССР. Сборник документов. – М., 1946.

Архив внешней политики СССР.

Документы по истории мюнхенского сговора. – М., 1979.

Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941. - Boston.

1971.

2. Теоретические работы

Назарбаев Н. А. В потоке истории. – А., 2000.

Арутюнов Ю. В. Роль американской дипломатии в организации Мюнхенской

конференции 1938 года. //Вопросы истории, 1958, № 2;

Всемирная история. – М., 1965, т. 10.

Жилин И. Проблемы военной истории. – М., 1975.

Иноземцев Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960.

Мельников Ю. М. США и гитлеровская Германия, 1933 – 1939 гг. М., 1959;

Попов В. Ж Соединенные Штаты Америки и англо – франко - советские

переговоры 1939 года. //Вопр. истории, 1963, 1;

Марушкин Б. Л. Борьба по вопросам внешней политики Рузвельта в буржуазной

историографии США (1933 – 1945 гг.). //Новая и новейшая история, -1965;

Очерки новой и новейшей истории США. М., 1960, т. 2;

Попов В. Буржуазная историография Англии и США об англо-франко-советских

переговорах 1939 года. //Против фальсификации истории второй мировой войны.

М., 1964;

Сивачев Н. В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972 гг. М., 1972;

Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982.

История второй мировой войны. – М., 1975, т. 1-3.

Новейшая история зарубежных стран Европы и Америки. – М., 1989.

История внешней политики СССР. – М., 1978.

Кредер А.Д. Новейшая История ХХ века» М. 1996 г.

Максаковский В.П. «Экономическая и социальная география мира» М. 1996 г.

Родин И.О., Пименова Т.М. «Вся история в одном томе» М.

1998 г.

Яковлев Н. Н. Год 1939-й: взгляд 40 лет спустя.//Вопросы истории, 1979, -

8.

3. Монографии

Батурин М. США и Мюнхен: (Из истории американской внешней политики, 1937 –

1938 гг.). М., 1961;

Сиполс В. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. – М., 1979.

Наджафов Д. Г. Народ США – против войны и фашизма, 1933 – 1939. М., 1969;

Наджафов Д. Г. Критика концепции «изоляционизма» в американской буржуазной

историографии второй мировой войны.– М., 1970.

Ржешевский О. А. Война и история: (Буржуазная историография США о второй

мировой войне). М., 1976, с. 109 – 118;

Государство и управление в США. М., 1985.

Мальков В. Л. Франклин Рузвельт. - М., 1988.

Кредер А. Американская буржуазия и «Новый курс» А., 1988.

Прохоров А.М., Гиляров М.С. и др. «Советский Энциклопедический Сло варь» М.

1980 г.

Цветков Г. Н. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны.

Киев, 1973.

Яковлев Н. Франклин Рузвельт – человек и политик. – М., 1965.

-----------------------

[1] Об анализе сущности, целей и характера политики США в Европе во второй

половине 30-х годов пишется, в частности, в следующих работах: Арутюнов Ю.

В. Роль американской дипломатии в организации Мюнхенской конференции 1938

года. //Вопросы истории, 1958, № 2; Мельников Ю. М. США и гитлеровская

Германия, 1933 – 1939 гг. М., 1959; Иноземцев Н. Внешняя политика США в

эпоху империализма. М., 1960. Очерки новой и новейшей истории США. М.,

1960, т. 2; Батурин М. США и Мюнхен: (Из истории американской внешней

политики, 1937 – 1938 гг.). М., 1961; Попов В. Ж Соединенные Штаты Америки

и англо – франко - советские переговоры 1939 года. //Вопр. истории, 1963,

1; Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт – человек и политик. М., 1965; Наджафов

Д. Г. Народ США – против войны и фашизма, 1933 – 1939. М., 1969; Сивачев Н.

В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972 гг. М., 1972; Цветков Г.

Н. Политика США в отношении СССР накануне второй мировой войны. Киев, 1973.

[2] О критике официальной американской интерпретации внешне- политического

курса США в канун войны см.: Марушкин Б. Л. Борьба по вопросам внешней

политики Рузвельта в буржуазной историографии США (1933 – 1945 гг.).

//Новая и новейшая история, -1965; Попов В. Буржуазная историография

Англии и США об англо-франко-советских переговорах 1939 года. //Против

фальсификации истории второй мировой войны. М., 1964; Наджафов Д. Г.

Критика концепции «изоляционизма» в американской буржуазной историографии

второй мировой войны.– Там же, с. 34 – 108; Ржешевский О. А. Война и

история: (Буржуазная историография США о второй мировой войне). М., 1976,

с. 109 – 118; Яковлев Н. Н. Год 1939-й: взгляд 40 лет спустя.//Вопросы

истории, 1979, - 8.

[3] Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941.

Boston? 1971? P/ VII.

[4] Ofdner А. А. Ашегiсаn Арреаsement/ US Foreign Policy and Germany,? 1933-

1938. Саmbridge, 1969, р. 278 – 279.

[5] Watt D. Roosevet and N. Chamberlain:Тwo Арреаsers. – International

Journal, 1973, vol/ 28? № 2, р. 185 – 186, 198.

[6] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 91.

[7] Сивачев Н. В., Язьков Е. Ф. Новейшая история США, 1917 – 1972. М.,

1972, с. 120 – 121.

[8] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 92.

[9] Причины возникновения второй мировой войны. – М., 1982. С. 92.

[10] Ibid., p. 376/

[11] Watt D. Roosevet and N. Chamberlain:Тwo Арреаsers. – International

Journal, 1973, vol/ 28? № 2, р. 185 – 186, 198

[12] Мальков В. Л. «Новый курс» в США: Социальные движения и социальная

политика. М., 1973; Мальков В. Л., Наджафов Д. Г. Америка на перепутье:

Очерк социально-политической истории «нового курса» в США. М., 1967.

[13] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р.

163-164.

[14] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р. 163-

164

[15] Ofdner А. А. Ашегiсаn Арреаsement/ US Foreign Policy and Germany. 1933-

1938. Саmbridge, 1969, р. 278 – 279.

[16] Мальков В. Л. Гарри Гопкинс: страницы политической биографии.//Новая и

новейшая история, 1979, н 3, с. 109.

[17] Ofdner А. А. Ашегiса and Огigins of World War II, 1933 – 1941.

Boston. 1971. P. VII.

[18] Меморандум Л. Рендерсона от 1 июля 1939 г. – Вашингтон, 1952. С. 773-

775.

[19] «Военные ассигнования Рузвельта укрепили национальную мощь –

страны... но не международный мир» (Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт –

человек и политик, с. 316 – 318).

[20] СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны, с. 390

[21] Dallek R. Roosevet and US Foreign Policy, 1932-1945. N.Y. 1979, р.

192.

[22] СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны, с. 662.

[23] Адаms F. С. Еconomic Diрlomacy…1934 – 1939. University of Missouri

Press. 1976, р. VII – VIII.

Страницы: 1, 2