Советско-Финляндская война 1939 года

войска и к жертвам».

Советское правительство «не намерено раздувать этот возмутительный

акт». Однако в ноте содержалось требование об отводе финских войск на 20—25

километров от границы. В тот же час по всей стране начались митинги на

предприятиях.

Но вот что прошло незамеченным: яростная пропагандистская компания

стартовала не после выстрелов у Майнилы, а до них. Ещё утром «Правда» вышла

с редакционной статьей на первой полосе «Шут гороховый на посту премьера» -

о Каяндере. «Скоро, должно быть, Каяндер будет иметь возможность убедиться

на деле, что дальновидными политиками являются не марионетки из

финляндского правительства, а нынешние руководители Эстонии, Латвии, Литвы,

заключившие пакты о взаимопомощи с СССР. И все-таки не уйти каяндерам от

ответа, которого требует все более настойчиво финляндский народ...». Лишь

спустя полдня после появления этой статьи раздались выстрелы и погибли люди

у Майнилы.

Митинги и собрания шли по всему Союзу. «Грозен гнев советского народа»,

«Горе тем, кто встанет на нашем пути», «Краснознаменный Балтийский флот

готов сокрушить врага»... Напряжение нарастало. 27 ноября появился лозунг:

«Терпению есть предел», а 28-го уже: "Нашему терпению приходит конец!»

28 ноября финский посол А.С. Ирие-Коскинен передал Молотову ответную

ноту. В ней говорилось, что с финской стороны видели взрывы 26 ноября между

15.45 и 16.05 у Майнилы, так как село находится в 800 метрах от границы за

открытым полем. На основании расчета скорости распространения звука финны

считают, что орудия находились на советской территории примерно в 1,5—2

километрах на юго-восток от места разрыва.

В финской ноте утверждалось: «Орудий такой дальнобойности, чтобы их

снаряды ложились по ту сторону границы, в этой зоне не было вовсе». Что

касается отвода войск от границы, финское правительство готово начать

переговоры об их обоюдном отводе.

Ответ Молотова последовал немедленно. Финское правительство обвинялось

в стремлении «довести до крайности кризис в отношениях между обеими

странами», «ввести в заблуждение общественное мнение и поиздеваться над

жертвами обстрела». «Требование об одновременном отводе финских и советских

войск, исходящее формально из принципа равенства сторон, изобличает

враждебное желание правительства Финляндии держать Ленинград под угрозой».

На предложение о совместном расследовании Молотов не ответил ничего.

Заикаясь на слове «себя», он заключил: «Советское правительство считает

себя вынужденным заявить, что с сего числа оно считает себя свободным от

обязательств, взятых на себя пакта о ненападении, заключенного между СССР и

Финляндией...».

Из Хельсинки последние составы с резервистами уходили на восток. По

всему Союзу продолжались митинги.

Многие обстоятельства майнильского инцидента остаются неясными и

сегодня. Большинство историков сходятся на том, что инициатива в

развязывании конфликта принадлежала советской стороне.

Ровно в полночь (!) 30 ноября по радио выступил Молотов. Он сообщил,

что наши официальные представители отозваны из Хельсинки, а Красной Армии

дано распоряжение «пресекать вылазки» врага.

Услужливый враг тут же совершил вылазки: наутро объявили, что в эту

ночь финская пехота трижды переходила границу и атаковала советские

деревни, а в 8 часов наши войска перешли финскую границу. Но в

последовавших затем репортажах один из корреспондентов проболтался и описал

ночную атаку Красной Армии 30 ноября: «Снаряды рвутся и рядом с границей и

в глубине финских лесов, освещая небо яркими, как молния, вспышками».

Наступление началось не только на Карельском перешейке, но фактически

на всем протяжении советско-финской границы – на Ледовитом океане был

атакован финский порт Петсамо, между океаном и Ладожским озером наши войска

двинулись на запад, сквозь болота и тайгу, на четырех направлениях:

Ухтинском, Реболском, Поросозерском и Петрозаводском.

И с самого начала война пошла не так, как ожидалось.

Вот как описывает события один из очевидцев, Николай Вирта: «Едва нога

первого красного бойца встала на территорию Суоми, раздался взрыв. Мина!

Кавалерист ехал вдоль деревни, высматривая врага. Взрыв. Искалеченная

лошадь бьется на дороге. Мина! Дорогу перерезает ров, выкопанный финскими

солдатами. Красные бойцы получили приказ засыпать немедленно ров и

пропустить колонну танков. Как только в яму полетели первые куски мерзлой

земли, раздался грохот. Взорвалось разом несколько мин... Белофинны

собирались воевать с нами давно и готовились к этой войне долго. Все

свидетельствует об этом...».

Наши войска движутся большими массами. Внезапно в тылу возникают

финские снайперы или пулеметчики, атакуют и уходят: «В лесах, в кучах

сосновых ветвей, в снежных сугробах прячутся белофинны, озлобленные, как

волки».

Карельский перешеек был хорошо оборудован для обороны, и продвижение

Красной Армии затормозилось еще перед «линией Маннергейма». Не меньшая

трагедия ожидала красноармейцев, наступавших в карельской тайге. В заранее

намеченных местах, в сосновых кронах вокруг лесных полян висели гамаки, с

которых финские автоматчики расстреливали просматриваемые как на ладони

колонны красноармейцев.

После первого дня боев было объявлено, что наши войска продвинулись на

10—15 километров от границы; затем каждый день в сводках эта цифра

равномерно увеличивалась: 20—25 километров... 30—35... 40—4.5...

1 декабря в поселке Териоки, занятом в тот день Красной Армией, было

образовано Народное Правительство Финской Демократической Республики во

главе с Отто Куусиненом (впоследствии в 50-е годы Куусинен был секретарем

ЦК КПСС, участвовал в разработке хрущевской программы построения

коммунизма). Сообщалось, что в правительство вошли представители ряда левых

партий и восставших финских солдат. В опубликованной декларации нового

правительства говорилось: «В разных частях страны народ уже восстал и

провозгласил создание демократической республики. Часть солдат финляндской

армии уже перешла на сторону нового правительства, поддерживаемого

народом... народные массы Финляндии... с огромным энтузиазмом встречают и

приветствуют доблестную непобедимую Красную Армию...». В тот же день были

установлены дипломатические отношения между СССР и ФДР.

Было объявлено, что уже сформирован первый финский корпус, и ему

«предоставляется честь принести в столицу знамя Финляндской

Демократической Республики и водрузить его на крыше президентского дворца

на радость трудящимся и...».

Никакой поддержки в Финляндии правительство в Териоках не получило. В

финской историографии война 1939-1940гг, получила название «зимней войны за

свободу и независимость Финляндии». Социал-демократическая партия Финляндии

и финская конфедерация профсоюзов после образования просоветского финского

правительства в Териоках выпустили совместное заявление, где говорилось,

что рабочему классу Финляндии не остается другой альтернативы, кроме как

вести битву с оружием в руках против агрессии и в защиту демократии, мира и

самоопределения нашей страны.

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА

В СССР

На фронте шли бои, но в Кремле ничего не хотели знать. У Сталина и его

верных соратников были дела поважнее. Митинги в связи с историческим

полуночным выступлением Молотова начались на заводах в 3 часа утра. Можно

ли выражаться еще воинственней после всего, что уже было сказано?

Оказывается, можно. «Не просунуть финским свиньям свое рыло в советский

огород!»— писала «Правда».

На следующий день появилось «Обращение ЦК Компартии Финляндии к

трудовому народу Финляндии (радиоперехват, перевод с финского)». По стилю и

композиции этого очень большого документа видно, что его автором являлся

лично Иосиф Виссарионович.

А вот программа действий для трудового народа: «Необходимо создать

широкий трудовой народный фронт…, а к власти необходимо выдвинуть

опирающееся на этот фронт правительство трудового народа, т.е. народное

правительство». Этому (еще не существующему!) правительству предлагается

начать с неожиданно смелого шага: «Обратиться к Правительству СССР с

предложением удовлетворить вековую национальную мечту финского народа и

воссоединить с Финляндией районы Советской Карелии».

И что тогда? «Мы имеем основания надеяться, что если установим с

Советским Союзом дружественные отношения, Советский Союз удовлетворит такое

предложение». Еще не известно, из кого будет состоять народное

правительство, на какие силы ему удастся опереться, какую политику оно

станет проводить, но уже ясно, что СССР «отстегнет» ему кусок своей земли!

Сделан и еще один прогноз — уже не дипломатический, а военный: «Смешно даже

думать, что генералишки финляндской армии могли бы устоять перед Красной

Армией».

После создания ФДР и установлении дипломатических отношений с СССР,

митинговая кампания получила новый импульс. «Пришел конец каяндерам и

маннергеймам»,— делали вывод трудящиеся.

Начали мелькать утверждения, будто сначала восстал финский народ, а уже

потом к нему на помощь пришла Красная Армия. О противнике говорилось так:

«Первые же часы войны показали, что хваленая «доблесть» финской армии не

стоит выеденного яйца».

В Ленинграде действовало затемнение, но ни налетов на город, ни

обстрелов не было. 4 декабря шведский посланник в Москве Винтер сообщил

Молотову о желании финляндского правительства приступить к переговорам о

соглашении

Молотов объяснил Винтеру, что Советское правительство не признает так

называемого «финляндского правительства», уже покинувшего Хельсинки и

«направившегося в неизвестном направлении...». Тогда же к Молотову

поступила телеграмма Генерального секретаря Лиги Наций Авеноля: он

приглашал Советский Союз принять участие в Ассамблее Лиги, созываемой по

просьбе Финляндии, утверждающей, что СССР внезапно напал утром 30-го ноября

1939 г. не только на пограничные позиции, но также и на открытые

финляндские города. Действительно, о наших воздушных налётах на Хельсинки

и Випури (Выборг) было сообщено еще в первой сводке штаба Ленинградского

военного круга. Молотов, отвечая Авенолю, не отрицал этот факт. Он

отказался участвовать в Ассамблее Лиги Наций, заявив, что Советский Союз не

находится состоянии войны с Финляндией и не угрожает войной финляндскому

народу.

Через неделю Ассамблея исключила СССР из Лиги Наций как агрессора.

4 декабря трудящиеся Советского Союза все сразу потеряли интерес к

событиям на фронте. Ни единого митинга, гробовая тишина. 6 декабря газеты

перестали печатать фронтовые репортажи; 7-го впервые опровергли иностранные

сообщения о наших потерях. Официальные сводки становились все короче и

туманнее.

20 декабря впервые сводка не сообщила о продвижении наших войск вперед.

На следующий день Сталину исполнилось 60 лет. Казалось, страна забыла о

войне. Какая война, когда такой праздник? Всё заглушая, гремел сталинский

юбилей. Даже от Гитлера пришло поздравление.

Затем наступил Новый год. Подводя итоги 1939-го, сотни выступающих

вспоминали о чем угодно, только не о Финляндии. Хотя газеты продолжали

ежедневно печатать одну и ту же фразу: «На фронте ничего существенного не

произошло».

КРАСНОРЕЧИВАЯ СТАТИСТИКА

Общая численность советских войск, участвовавших в финской кампании,

составила около 960000 человек (против ~300000 человек финских войск,

включая формирования “шюцкора” - военизированной организации гражданских

лиц). Советские войска имели 11226 орудий и миномётов (против примерно 2000

финских), 2998 танков (против 86 финских), 3253 боевых самолета (против 500

финских, из которых 350 были получены в ходе войны от Англии, Франции и

других западных).

С самого начала боевые действия на советско-финском фронте носили

крайне ожесточённый характер. Успешным для Красной Армии были лишь бои на

Крайнем Севере, где финны, в первые же дни эвакуировали порт Петсамо и

отступили на 130 км южнее. Но условия тундры здесь ограничивали возможность

крупномасштабного наступления.

С. М. Штеменко вспоминает: «Стояли сильные морозы... 9-я и 14-я армии

растянулись вдоль дорог и медленно продвигались вперед, отбивая атаки

выходивших на их тылы финских лыжных батальонов... Наши войска оказались

неприспособленными вести войну в условиях финского театра...»[3].

«При огромных потерях, которые мы там несли, - пишет А. М. Василевский,

- пополнялись они самым безобразным образом. Надо только удивляться тому,

как можно было за такой короткий период буквально ограбить всю армию.

Щаденко, по распоряжению Сталина, в тот период брал из разных кругов, в том

числе из особых пограничных округов, по одной роте из каждого полка в

качестве пополнения для воевавших на Карельском перешейке частей»[4].

Вероятно, таким способом пытались скрыть масштабы потерь.

Крайне неудачно сложились для советских войск боевые действия в районе

севернее Ладожского озера. В ходе боев 10-12 декабря 1939 г. финны

разгромили, взяв в кольцо, 139-ю стрелковую дивизию и нанесли потери 75-й

дивизии, посланной на помощь. Погибло более 5 тысяч красноармейцев, более

тысячи попало в плен. Финские войска захватили 69 танков, около 40 орудий.

В конце декабря также севернее Ладожского озера была окружена и уничтожена

163-я советская стрелковая дивизия, потерявшая более 5 тыс. убитыми и 500

чел. Пленными.

Кровавое и трагическое декабрьское наступление закончилось.

Нокаутировать Финляндию не удалось. Решено было добиваться победы «по

очкам», хотя два противника принадлежали, очевидно, к разным весовым

категориям и спасать престиж было уже поздно.

В первых числах января на заседании в Кремле вызванный из Сочи

Шапошников вновь доложил однажды отвергнутый план военных действий. Теперь

план был принят.

7 января 1940 г. Ленинградский Военный Округ был преобразован в Северо-

Западный фронт во главе с командиром 1-го ранга С.К. Тимошенко.

Полтора месяца длилось затишье. 11 февраля 1940 года началось новое

наступление наших войск. На этот раз оно шло только на Карельском

перешейке, и не сопровождалось ни стихами, ни митингами, ни карикатурами.

Красная Армия медленно, день за днем «прогрызала» линию Маннергейма,

вытесняя противника на северо-запад. После шестидневных ожесточённых боёв

финское командование стало отводить войска на вторую полосу обороны.

Прорвать её с ходу Красной Армии не удалось. А в тылу шумовыми эффектами

отмечали 50-летие Молотова.

Наступление Красной Армии возобновилось на полосе перегруппировки войск

28 февраля, а 2 марта из-за мощного наступления советских войск финны стали

отступать в тыловой укреплённый район Випури (Выборга).

ОКОНЧАНИЕ ВОЙНЫ

В финском руководстве стала созревать мысль о заключении мира. Но

противники заключения мира, которых возглавлял Министр обороны Финляндии

Ниюккенен, указывали, что финская армия так и не допустила прорыва на своем

фронта. Финская армия продолжала удерживать цитадель Выборга, понесла

небольшие потери и готова была продолжать сопротивление. Партия войны

рассчитывала на приближавшуюся весеннюю распутицу, а главное, на присылку

обещанного Англией и Францией l5О-тысячного экспедиционного корпуса. Однако

главнокомандующий финской армией Маннергейм, учитывая трудное экономическое

положение страны, усталость войск и потерю основных укреплений, решительно

высказался за прекращение войны и 7 марта 1940 г. посоветовал своему

правительству начать переговоры о мире.

Финляндское правительство запросило мира. 12 марта 1940 г. в Москве был

подписан Советско-финляндский мирный договор. Финляндия уступила Советскому

Союзу весь Карельский перешеек с Выборгом и район севернее Ладожского

озера, полуостров Рыбачий на Ледовитом океане и городок Куолаярви в

Карелии. Порт Печенга возвращался Финляндии. Финляндия предоставила СССР на

30 лет свою военно-морскую базу на Ханко. Советский Союз вновь признал

правительство в Хельсинки, не вспоминая больше о правительстве ФДР,

созданном в Териоках.

РЕЗУЛЬТАТЫ ВОЙНЫ

В ходе войны потери советских войск составили примерно 290 тыс.

человек, из них 72408 убитыми, 186129 ранеными, 17520 пропавшими без вести,

13203 обмороженными и 240 контуженными. Также 2450 танков (не считая 1500

вышедших из строя по техническим причинам), 300 самолетов (кроме того, 106

требовали серьезного ремонта, а 191 вышли из строя по техническим

причинам). Финские потери, по официальным данным, составили 25 тыс.

убитыми и 45 тыс. ранеными.

На расширенном заседании Главного военного совета, проведенном

совместно с участниками войны – командующими армиями, командирами корпусов

и дивизий, выступавшие отмечали, что Красная Армия имеет в целом надежное

вооружение и технику. Однако использовалась она в прошедших боях

недостаточно эффективно. Обнаружилась слабость ближнего боя пехоты из-за

нехватки автоматического оружия и минометов, а также ненадежность средств

связи. Организация войск не полностью удовлетворяла требованиям войны.

Стрелковые дивизии оказались громоздкими, с большими и трудноуправляемыми

тылами. Пехота не умела вести бой на лыжах.

В отчете о ходе боевых действий, составленном Тимошенко, отмечалось,

что в условиях начавшейся войны обнаружилось немало существенных пробелов в

снабжении войск. Это отрицательно сказывалось на боевых действиях в первом

периоде. Особенно остро ощущался недостаток зимнего обмундирования (отсюда

и такое колоссальное количество обмороженных), ремонтных средств, а также

средств эвакуации и подвоза.

Выступавшие на Главном военном совете командиры отмечали, что победа

в Финляндии стоила лишних жертв, которых можно было бы избежать.

Командиры-фронтовики настаивали на том, чтобы коренным образом улучшить

вооружение, организацию, обучение и воспитание войск, перестроить методы

руководства в армии, переработать уставы с учетом опыта начавшейся второй

мировой войны и боевых действий при защите границ и государственных

интересов СССР, пересмотреть методы моральной подготовки армии и народа к

защите социалистического Отечества.

В политическом плане эта война нанесла Советскому Союзу, его

международному престижу серьезный ущерб. Как уже говорилось, 14 декабря

1939 г. Совет Лиги Наций принял резолюцию об исключении СССР из ООН.

Общественное мнение Великобритании, Франции и других государств было

целиком на стороне Финляндии. Следствием советской агрессии против

Финляндии стала изоляция СССР на международной арене. Престиж СССР в мире

резко упал. Об этом свидетельствует выступление американского президента

Ф.Д. Рузвельта в феврале 1940 г. на конгрессе американской молодежи: «Более

двадцати лет назад... я решительно симпатизировал русскому народу...

надеялся, что Россия решит свои собственные проблемы и что её правительство

в конечном счете сделается миролюбивым правительством..., которое не будет

покушаться на целостность своих соседей. Сегодня же надежда или исчезла,

или отложена до лучшего дня»[5].

В результате советско-финской войны поколебался и военный престиж

Красной Армии. В принятии Гитлером решения напасть на СССР сыграли свою

роль и неудачи наших войск в войне против Финляндии. Это отмечал немецкий

исследователь К. Типпельскирх: «Русские в течение всей войны проявили такую

тактическую неповоротливость и такое плохое командование, несли такие

огромные потери..., что во всем мире сложилось неблагоприятное мнение

относительно боевой способности Красной Армии»[6].

Гитлер, выступая в конце 1939 г. с речью перед руководителями вермахта,

охарактеризовал Советский Союз как ослабленное внутренними процессами

государство, которое не представляло для Германии серьезной военной

опасности. Он сказал, что фактом остается то, что русские вооруженные силы

в настоящее время имеют низкую боеспособность и в ближайшие один или два

года сохранится нынешнее положение.

Интересно, что когда шла советско-финляндская война, лишь один Гитлер

поддержал сталинскую авантюру против Финляндии. Оценив ход советско-

финляндской войны, Гитлер и его окружение приняли решение о подготовке

“блицкрига” - молниеносной войны против СССР.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

У советских людей к советско-финляндской войне особый счёт. Этот

конфликт был первым после гражданской войны. Во многие семьи он принес

страдание, боль, утрату, но и о них после первых дней декабрьских сражений

всё больше и больше стали умалчивать средства массовой информации.

По своим личным наблюдениям и на основании бесед с Молотовым, Шуленбург

уже в начале января пришёл к выводу, что советско-финляндская война была

непопулярна среди советских людей. Страх перед предстоящей большой войной,

сглаженный заключением советско-германского договора, снова вспыхнул в

связи с началом советско-финляндской войны. Население опасалось повышения

цен, падало настроение из-за неудач на фронте, вызывало опасение

прибывавших раненых и обмороженных с фронта.

Война велась в чрезвычайно сложных условиях и выявила ряд серьезных

недостатков в системе боевой подготовки, оргштатной структуре войск

(громоздкость стрелковой дивизии), организации управления и боевого

обеспечения.

По мнению отечественных историков, война с Финляндией показала не

только Гитлеру, но и Сталину слабость нашей военной системы. До этого

Сталин не думал, что проведённые им репрессии подорвут армию до такой

степени, что она даже не сможет справиться с маленькой страной.

Было признано, что способы использования войск оказались

неудовлетворительными. Отсутствовало массовое применение танков. Война с

Финляндией потребовала серьёзно заняться производством миномётов – к 22

июня 1941 г. было сделано 57 тысяч. Снабжение войск было ужасным: не

хватало спецоборудования для лыжников, боеприпасов, одежды и т.д. Слабая

подготовка штурманского состава, что влияло на точность бомбовых ударов.

Не хватало автоматического оружия. Слабым местом в действиях советских

войск было неумелое взаимодействие между наземными силами и авиацией.

Тысячи людей погибли из-за неумелых действий правительства. И самое

обидное то, что прошло больше полувека, но еще ни разу мы не почтили

минутой молчания память павших в финской войне…

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1) Василевский А.М. Дело всей жизни. Кн. 1. – М.: «Политиздат», 1988, -

320 стр.

2) Пятецкий Л.М. История России ХХ века. – М.: «Московский лицей», 1995

г. – 283 стр.

3) Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. – М.: «Высшая школа», 1992

г. – 249 стр.

4) журнал «Смена», 1989 г. № 22.

-----------------------

[1] Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. М.: Высшая школа, 1992 г.

Стр.142

[2] Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. М.: Высшая школа, 1992 г.

Стр.143

[3] Пятецкий Л.М. История России ХХ века. М., 1995., стр. 158.

[4] А.М. Василевский «Дело всей жизни» М., 1988 г., стр.96

[5] Пятецкий Л.М. История России ХХ века. М., 1995., стр.160.

[6] Пятецкий Л.М. История России ХХ века. М., 1995., стр.160.

Страницы: 1, 2