Система преступлений и наказаний по Соборному Уложению 1649г.

качества. Во-первых, закон 1661 года различает между преступниками

главных виновников, именно подделывателей, доставителей металла,

сбытчиков и пристанодержателей, и, во-вторых, пособников и покушавшихся.

Первых он карает усечением левой руки, вторых – отсечением двух пальцев

на той же руке. В последствии эти казни заменялись: в 1663 г. ссылкой в

Сибирь и членовредительным наказанием высшей степени, то есть отсечением

руки и обеих ног для главных виновников (Указ 1672 года).

Подделка документов, печатей и подписей наказывалась смертью (гл.

IV ст.1. "Будет кто грамоту от государя напишет сам себе воровски, или в

подлинной государевой грамоте и в иных каких приказных письмах что

приправит своим вымыслом мимо государева указу и боярского приговору,

или думных приказных людей и подъячески руки подпишет, или зделает у

себя печать такову, какова государева печать, и такова за такия вины по

сыску казнити смертью") [13]. Нарушение клятвы подвергалось кнуту,

"поторгам по три дни", годичному тюремному заключению, и лишению чести.

Самоуправство строго запрещалось ("А будет кто у кого и насильсвом

землю хлебом посеет, и ему земли искати судом, а собою не управлятися, и

хлеба с поля без указу не свозити, и животиною не толочити и не травити")

[14].

4) Должностные преступления

В эпоху кормления не было такой необходимости для образования

понятия об этих преступлениях; “обида”, причиняемая наместниками, могла

возбудить лишь частный иск первых против последних. Однако преступления

этого рода проникают в законодательство уже в эпоху судебников. Среди них

на первом месте стояло лихоимство. Лихоимец (человек, нарушивший

установленный порядок судопроизводства) из Думских людей (заседавшие в

Боярской думе, к "думским чинам" принадлежали бояре, окольные и думные

дворяне) подвергались лишению чести и денежной пени; лихоимец не из

думных людей, наказывались телесно, кнутом (гл. X ст. 5 "А будет

который боярин или окольничий, или думной человек, или иной какой судья,

истца или ответчика по посулом, или по дружбе, или по недружбе правого

обвинит, а виновного оправит, а сыщется про то допряма, и на тех

судьях, взяти исцов иск втрое, и отдати исцу, да и пошлины и пересуд и

правой десяток взяти на государя на них же. Да за ту же вину у боярина,

и у окольничего у думного человека отняти честь. А будет, который судья

такую неправду учинит не из думских людей, и тем учинити торговая казнь,

и въпредь у дела не быти." ).

Независимо от лихоимства складывается понятие о следующих

преступлениях: умышленное неправосудие вследствие мести или дружбы

(Судебник 1497г., статья 1); отказ в правосудии (Судебник 1550 г., статья

7). Соборное Уложение дополняло эту группу статьями о волоките, нарушении

порядка судопроизводства и использовании труда подсудимых в хозяйстве

судьи.

Посул (плата судье или правителю от заинтересованных лиц) был

сначала дозволен. Нормирование размеров посулов превращало излишки в

предмет лихоимства, и посул превращался во взятку. Запрет взимания тайных

посулов содержался в Псковской судной грамоте. Судебник 1550 года

связывал с получением посула вынесение не правосудного решения судом, за

что предусматривалось уголовное наказание. Нарушителя подвергали

телесному наказанию, навязывая ему при этом на шею кошелек или соленую

рыбу, то есть ту вещь, которая является взяткой. Подобным же образом это

рассматривает и Уложение (гл. X. ст. 5-8).

Из преступлений, вводящих судебную власть в заблуждение и ведущих к

неправильным решениям, лжеприсяга занимает в Московском праве высшее

место. Понятие о ней, как о преступлении, не могло образоваться в 1-й

период, когда присягали стороны и их послухи, прибегая к суду Божьему –

безапелляционному и не допускающему проверки. В XVI веке, когда

послушество обратилось в простое свидетельское наказание, стало возможным

принесение лживой присяги. В постановлениях Стоглава и Соборного Уложения

она имеет двойственный объект, как преступление против религии и

государственной судебной власти; в Уложении эта двойственность выразилась

в противоречащих постановлениях двух глав кодекса (XIV и X); В одной из

них выписывается постановление кормичей книги Василия Васильевича, в

которых за лжеприсягу полагаются церковные епитимии (“два лета да

плачется, три лета да послушает святого писания”)[15]. Напротив, в другой

главе московский закон дает свое простое определение: “бить его кнутом по

торгам, посадить его в тюрьму на год” и лишить права исков.

Лжесвидетельство (без присяги) признано даже деянием преступным (Судебник

1550 г., статья 99). Уложение еще усиливает эти наказания (X. 162, XXI.

36). К тому же разряду относится ябедничество, которое в судебниках стоит

в одной категории с убийством и разбоем (Судебник 1497г., статья 8;

Судебник 1550 г., статья 59 – добавляет сюда еще подписку). Субъектами

этого преступления могли быть как сами истцы, так в особенности их

поверенные; последние явились причиной создания указа от 12 марта 1582

года, в котором преступники этого разряда разделяются на ябедников,

крамольников и составщиков (то есть лживых обвинителей в частном

преступлении, и составителей лживых гражданских исков). Закон в некоторых

из них применяет те же наказания, каким подвергся бы ложно обвиненный

ими. Объект преступления ябедничества довольно сложный: кроме главного

предмета (против судебной власти: “казнити смертью для того: в жалобнице

и в суде не лай”), ябедничество имеет и другой объект – права частных

лиц, ложно обвиняемых: “а будет лаял кого…,а не докажет, чим лаял, ино

его бив кнутьем, доправити безчестье без суда”. Особенный вид

преступления того же порядка – подмет поличного с целью обвинить

невиновного в татьбе [16].

К преступлениям против правосудия относится: подача ложной жалобы

на должностное лицо, побег от судебного пристава, сопротивление при

изъятии поличного, неявка ответчика в суд.

Что касается злоупотреблений администрации, то наказуемость их

определена лишь в Уложении (гл. X ст.150): если “приказные люди учнут …

людям чинить продажи и убытки”, то следует денежное удовлетворение истцов

и пеня.

Воинские преступления. К группе воинских преступлений относились:

самовольное оставление службы (часто – посул), “наезды”, потравы посевов

ратными людьми, насилие по отношению к мирному населению, кража оружия,

уклонение от воинских смотров и т. д. Соборное Уложение впервые ввело

понятие “дезертирство” и положило начало систематизации воинских

преступлений. Особыми субъектами в этой группе преступлений были сборщики

и “окладчики”, то есть лица ответственные за проведение мобилизации.

Тяжесть наказаний за воинские преступления усугублялась в обстановке

боевых действий.

5) Преступления против личности

Преступления против личности включали большую группу составов, среди

которых были убийство, нанесение телесных повреждений, побои и

оскорбления. Права всех частных лиц пользуются равной защитой уголовного

закона. Различие тяжести взысканий общественному состоянию потерпевших

удерживалось только в преступлениях против чести, здоровья. Личное право

холопов и крестьян (прикрепленных) признано самостоятельным объектом

преступления (некоторые ограничения равенства уголовной защиты,

отмеченные в первом периоде, теперь исчезают): сам господин не может

убить своего холопа даже в том случае, если холоп попадется в разбое

(Уложение XXII.79). Убийство чужих крестьян наказывается независимо от

частного вознаграждения (Уложение XXI.71).

- Преступления против жизни мало-помалу отделяются от имущественных

преступлений, а именно убийство от разбоя; в судебниках душегубство и

разбой являлись самостоятельными и раздельными преступлениями: “а на

кого доведут татьбу или душегубство, или иное какое лихое дело, оприч

разбоя” (Судебник 1550г.,60).В Уложении появляется определение

квалифицированных видов убийства; лишение жизни может быть более или

менее тяжким преступлением, смотря в каких отношениях, состоял убийца и

жертва. Из отношений родства и служебной зависимости римское право

создало понятие “parricidium”,что через немецкое право перешло в

литовский статут, а оттуда в Уложение 1649 г., но по литовскому статуту,

из этих отношений возникают более тяжкие виды убийства; по Уложению же,

семейные отношения убийцы и жертвы могут быть причиной и уменьшения

наказания за убийство [17]. В XVI веке наряду с понятием “неумышленное

убийство”, которое было известно еще в Русской Правде, появилось понятие

“случайное убийство”, не влекшее за собой ответственности. В Судебнике

1497г. вводится понятие “государский убойца”. В XVI веке убийство в

законодательстве уже отделено от разбоя, но в практике Разбойного приказа

оба состава все еще проходили вместе. Их окончательную дифференциацию

осуществило только Соборное Уложение. Оно разрабатывает систему

признаков, квалифицирующих убийство, включив в нее убийство женой мужа

(карается страшной казнью – зарытием живой в землю) [18]; а женоубийство

вовсе не отмечается, как особый вид (из практики видно, что оно

наказывалось иногда мягче, чем убийство постороннего человека).

Отцеубийство карается смертью “безо всякой пощады”. Убийство детей

никогда не наказывалось смертью, виновный сажался в тюрьму на год и потом

подвергался публичному церковному покаянию. Но “детоубийство” в узком

смысле, то есть убийство матерью незаконнорожденного ребенка, карается

смертью.

Убийство господина слугой еще в Судебниках отмечается, как

тягчайшее деяние, наравне с государственной изменой; по Уложению даже

покушение на такое убийство наказывается отсечением руки (гл. XXII ст. 8-

9). Из этого видно, что ужесточение и смягчение тяжести одного и того же

преступления основано не на субъективных мотивах, а на стремлении закона

поддержать установленный гражданский порядок (родительскую власть, власть

мужа и власть господина). На этом основании соучастие в отцеубийстве и

мужеубийстве посторонних лиц наказывается наравне с главным виновником.

Убийство совершенное неумышленно, нечаянно и при самообороне не

считалось преступлением и не наказывалось (Уложение XXII.20. "А будет

кто, стреляющий ис пищали, или из лука по звери, или по птице, или по

премете, и стрела или пулька вспловет, и убьет кого за горою, или за

городью,...., что такое убийство учинялось не нарочно, без умышления, и

за такое убийство никакого смертию не казнити, и в тюрьму не сажати

потому, что такое дело учиниться грешным делом без умышления ").

К группе умышленных убийств Уложение относило преступления,

совершенные “насильством, скопом и заговором”, что рассматривалось как

отягчающие обстоятельства.

Уложение дифференцирует убийства на хитростные и бесхитростные.

Последние (случайные, “совершенные грешным делом”) наказанию не

подлежали. Следует отметить, что грань между неосторожностью и

случайностью оставалась размытой.

- Преступления против здоровья. В Русской Правде разряд преступлений

против здоровья колебался между преступлениями против жизни (причинение

увечья) и преступлениями против чести (легкие побои). В московском праве

нанесение увечья вполне выделяется из разряда преступлений против жизни,

но зато в Судебнике 1550 г. (статья 26) смешивается с преступлением

против чести (“смотря по человеку и по увечью”). Очевидно, что

сохраняется еще остаток древнего взгляда на увечье, как на умаление прав.

Уложение сформулировало особый состав, называя его “мучительное

поругательство” (носа, уха, ноги, руки, выкалывание глаза), за которое

кроме штрафа полагалось нанесение аналогичного увечья (“принцип

талиона”). Нанесение ран и тяжких побоев теперь отделяется от

преступлений против чести и имущественных прав (Уложение гл. XXII ст. 10-

12), именно бесчестье сливается, в свою очередь, с тяжкими побоями, но не

с увечьем. Низший вид преступлений против здоровья, легкие побои, не

упоминается в Уложении и, по всей вероятности, сливается еще с

преступлением против чести.

- Преступления против нравственности в светских законодательных

памятниках Московского периода открывается довольно верный взгляд на

преступления этого рода, наказуемой безнравственностью признана

общественная, именно: в эпоху судебников – азартная игра и общественный

разврат (содержание притонов), в Уложении запрещается сводничество

(ст.XXII, гл.25), но косвенно и блуд. Еще в уставных грамотах запрещалось

скоморошество, как из целей охраны нравственности, так и из соблюдения

полицейского порядка. В законах, подтверждающих церковные постановления,

круг запрещенных деяний этого рода на божбу, брань “непотребными” словами

(Указ 1552 года). Запрещалось табакокурение под угрозой кнута, урезания

ноздрей и ссылки (Уложение гл.XXV,статьи 11 и 16).

Оскорбление женщины признавалось квалифицированным (тягчайшим) видом

преступлений против чести: за оскорбление жены взыскивался штраф вдвое

против оклада мужа; за оскорбление дочери-девицы – вчетверо (тогда как за

оскорбление несовершеннолетнего сына – только в половину). Первоначально

из оскорбления не выделялась клевета, как особый вид, причина этого в

том, что понятие клеветы входило в понятие “ябедничества”, важным

считалось не обвинение кого-либо в противозаконных и постыдных деяниях

перед обществом, а лживое обвинение перед судебной властью. В Уложении

понятие клеветы существует, но только как квалифицированный вид

бесчестья, при чем “безчестье” (штраф) взыскивалось двойное. К составу

этого преступления относился не только упрек в постыдных действиях самого

оскорбляемого, но и упрек в незаконности происхождения, в развратной

жизни жены и т.д. Закон допускает проверку предоставленных суду обвинений

и наказывал оскорбителя лишь в том случае, если бы обвинение оказалось

лживым (Уложенное X. 280).

6) Имущественные преступления

В имущественных преступлениях Соборное Уложение 1649 года обращает

особое внимание, на похищения разделяя их на разбой (совершаемый в виде

промысла), татьбу (кражу) и мошенничество (хищение, связанное с

обманом, но без насилия). Татьба была простая и квалифицированная

(церковная, на службе, конокрадство, совершенная в государственном

дворе, кража овощей из огорода и рыбы из садка). За первый разбой

виновный лишался правого уха, сажался на три года в тюрьму и потом

ссылался на Украину (гл. XXI. ст.16. "... у таго разбойника за первой

разбой после пытки отрезать правое ухо, а в тюрьме сидеть три годы, а

животы его дати в выти исцом, а ис тюрьмы выимая его, посылати в

кайдалах работати всякое изделье, где государь укажет. А как он в тюрьме

три годы отсидит, послати в Украинные городы... "). За второй разбой он

лишался жизни (гл. XXI ст. 17. " А будет разбойника поймают на разборе

другие, и его потому же пытать в и(ы)ных разбоях. Да будет он повинится

только в дву разбоях, а убийства хотя и не учинил, и его за другой разбой

казнити смертию, а животы его отдать в выть исцом."). За первую татьбу

виновный подвергался наказанию кнутом и лишению левого уха,

двухгодичной тюрьме и ссылке на Украину; во второй раз он наказывался

кнутом, лишался правого уха, сажался в тюрьму на четыре года и потом

ссылался на Украину; третья татьба всегда наказывалась смертью.

Мошенничество считалось наравне с первой татьбой и также наказывалось:

"Да и мошенником чинить тот же указ, что указано чинить татем за

первую татьбу" [19].

Уничтожение, порча чужого имущества наказывались не менее

жестокими наказаниями. Поджигатель подвергался огню (гл. II ст. 4 "А

будет кто умышлением и изменою город зажжет, или после того зажигальщик

изыман будет, и сыщется про то его воровство допряма, и его самого зажечь

безо всякого милосердия "). Убытки от пожара выплачивались виновником

(гл. X ст. 224. " А будет кто учнет жечь на нивах своих жечь солому, или

на лугах траву, и в то время огонь разгорится, и пожжет чужие нивы и

огороды, и в том на него будут челобитчики, и про то сыскати. Да будет

по сыску объявится, что он учинил то хитростью, пустил огонь по ветру, и

чужие инвы и огороды не отнял своею леностью, а отняти было мощно, и на

нем исцам убытки их велеть доправит по сыску "), но не умышленный пожар

не влек за собой никаких взысканий (гл. X ст. 226. " А будет, у кого

загорится двор не нарошным делом, и от того и иных людей дворы погорят, и

на том, чей двор напередь загорится, никому ни чего не правити потому,

что дому его запаление учинилось не по его умышлению"). Завладение чужим

имуществом наказывалось кнутом, недельною тюрьмой и пенею. Беглые

наказывались тем, что возвращались во владение их хозяина.

2. Принципы, цели и система наказаний

Цели наказания по Соборному Уложению различны. Во-первых, не

чужды цели, которыми руководствовалась власть времен Русской Правды -

это возмездие и имущественные выгоды. Принцип наказания, который присущ

Уложению 1649 г. с большою основательностью есть возмездие, внешнее или

материальное, т.е. воспроизведения в состав наказания состава

преступления, или лишение преступника того блага, которого он лишил

другого. Принцип материального соответствия наказанию преступления

можно видеть в казни сожжением за поджог, в залитии горла расплавленным

металлом за фальшивомонетчество. Тот же принцип материального возмездия

появляется в направлении казни на тот орган, которым совершается

преступление: за кражу - отсечение руки, за лжепресягу - урезание языка.

Именно этим началом внешнего возмездия объясняется в некоторых случаях

явное нарушение внутреннего соответствия между тяжестью преступления и

тяжестью наказания. Но принцип материального возмездия не может

считаться не только единственным, но и главным принципом.

Вторая цель наказания, унаследованная из Русской Правды это

имущественные выгоды. Сюда нужно отнести только те виды наказания,

которые избраны и установлены по имущественным соображениям, т.е. пеня,

конфискация, ссылка.

Этими двумя древнейшими целями отнюдь не исчерпываются

карательные задачи: напротив, уголовное право по Соборному Уложению

отличается от уголовного права Русской Правды и судебных грамот именно

новыми карательными задачами чисто государственного характера. Эти задачи

состоят в защите общества от преступников и преступлений. Такая обширная

задача может быть осуществлена различными способами. А именно:

Существует мнение, что основной целью наказаний по Соборному

Уложению должно быть признанно истребление преступников; но согласиться с

этим можно было бы лишь тогда, когда бы за всякое преступление

полагалась лишь смертная казнь, или вечное изгнание и заключение, однако

мы видим, что было и много других разнообразных видов наказания,

которые отнюдь не вели к указанной цели.

С большей основательностью указывают на устрашение, как главную

цель наказаний по Соборному Уложению: " чтоб иным на то смотря не повадно

было так делать" [20].

Принимая во внимание пропорциональное отношение, друг к другу

видов наказания мы можем признать одним из главных принципов наказания -

лишение преступника средств повторить преступление.

К указанной цели ведет, прежде всего, предложение об исправлении

самого преступника; государство только тогда прибегает к бесповоротным

карам, когда общество признает преступника неисправимым.

Для системы наказаний были характерны следующие признаки:

1. Индивидуализация наказания. Жена и дети преступника не отвечали за

совершенное им деяние. Однако пережитки архаической системы наказаний

были еще живы и выразились в сохранении института ответственности

третьих лиц: помещик, убивший чужого крестьянина, должен был передать

понесшему ущерб помещику другого крестьянина; сохранялась процедура

"правежа", в значительной мере поручительство походило на

ответственность поручителя за действия правонарушителя (за которого он

поручался).

2. Сословный характер наказания. Он выражался в том, что за одни и те же

преступления разные субъекты несли разную ответственность (так, за

аналогичное деяние боярин наказывался лишением чести, а простолюдин

кнутом, гл.Х).

3. Неопределенность в установлении наказания. Этот признак был связан с

целью наказания - устрашением. В приговоре мог быть указан не сам вид

наказания, и использовались такие формулировки: "как государь укажет",

"по вине" или "наказать жестоко". Если даже вид наказания был

определен, неясным оставался способ его исполнения ("наказать

смертью") или мера (срок) наказания (бросить "в тюрьму до государева

укай"). Принцип неопределенности дополнялся принципом множественности

наказаний. За одно и то же преступление могло быть установлено сразу

несколько наказаний: битье кнутом, урезание языка, ссылка, конфискация

имущества. За кражу наказания устанавливались по нарастающей: за первую

кражу - битье кнутом и урезание уха, два года тюрьмы и ссылка; за вторую

- битье кнутом, урезание уха, четыре года тюрьмы: за третью - смертная

казнь. Неопределенность в установлении наказания создавала

дополнительное психологическое воздействие на преступника. Публичность

казней имела социально-психологическое назначение.

Система наказания в Уложении весьма жестока: часто встречаются

различного вида смертные казни, изувечия и телесные наказания. Московское

право не дает общей схемы наказаний. Однако в более древних памятниках

этого периода, близких к эпохе Русской Правды, можно уловить разделение

наказаний на личные и имущественные. В дальнейшем движении уголовного

законодательства имущественные наказания уступают место личным, а

оставшиеся становятся только добавочными.

1) Личные наказания всех разрядов (направленные против свободы,

жизни, здоровья и чести лица) были известны в московскую эпоху. Их

нормальное развитие шло следующим путем:

- Изгнание имеет такое же значение, как и в земскую эпоху, то есть

изгнание с той же земли, где жил преступник. Но в XVI в. в замен его

приходит ссылка. В Уложении это наказание применяется лишь несколько раз

за кражу и разбой (гл.XXI ст. 9 -10), за самовольный переход из

городского состояния в крестьян или холопов (гл.XIX ст. 13), за

корчемство или употребление табака (гл.XXV ст. 3,17), за невнесение

судебного дела в книги из корыстной цели (гл.X ст. 129). После Уложение

применяет ссылки за непредумышленное убийство (1657г.), за ябедничество

(1660 г.), за разбой при отсутствии собственного сознания и прочее. Таким

образом лишь во второй половине XVII в. Ссылка становится одним из самых

употребляемых видов наказания; в особенности было важно применение ссылки

к раскольникам (1685г.), что привело к колонизации Сибири. Ссылаемые лишь

в особых случаях заключались на месте ссылки в тюрьму. Место ссылки в

законе не определялось. Несамостоятельность этого вида и недостатки

организации заставляли обращаться к другим видам наказаний.

Разновидностью ссылки, применяемой к представителям аристократической

верхушки, была опала: в начале XVI в. несколько сотен знатных родов

подверглись опале по указу великого князя.

- Бесчестящие наказания впервые появились в Соборном Уложении,

начиная с самых мягких (выговор в присутствии понятых) и кончая выдачей

головой. Сюда входило отнятие чести, то есть лишение званий или понижение

в чине (например, перевод из бояр в дворяне). Исполняемое наказание

регистрировалось в Разрядной книге.

Судебник 1550 г. специально определил такой вид наказаний, как

отрешение от должности и запрет занимать такую должность в будущем, а

Стоглав и Соборное Уложение расширили сферу применения этого наказания

(помимо судейских чинов, к поместникам, волостителям).

- Тюремное заключение упоминается еще в XI-XII вв., когда в темницы

заключались еретики. Вначале тюремное заключение применялось лишь как

предварительная мера, но с XVI в. (Судебник 1550г.) стало самостоятельным

наказанием. В Уложении этот вид наказания упоминается более сорока раз и

как мера предварительная, и как основное наказание. Срок наказания

колебался от трех дней до пожизненного заключения.

Тюрьмы были земляные, деревянные и каменные, монастырские и опальные

(для политических заключенных). В монастырских тюрьмах, как и в других,

осуществлялась охрана заключенных и их использование на тюремных работах,

в политических тюрьмах полностью исключались любые контакты с

заключенными.

Тюремные сидельцы кормились либо за счет родственников, либо на

подаяние, получаемое ими во время прохода под стражей по городу.

Собранное подаяние делилось между всеми заключенными.

- Членовредительные наказания. Имеют двоякое значение: полицейское –

для того, чтобы поставить преступнику метку (“улику”) его злодеяния, и

чисто карательное. К первой категории относятся: урезание уха (за татьбу)

и мошенничество в 1-й и 2-й раз, а за разбой в 1-й раз: Уложение XXI. 9,

10, 15, 16, 90; за непредумышленное убийство – клеймение (пятнание),

известное уже с XVI в. Увечащие наказания второй категории являлись

уменьшенной формой смертной казни. Применяются к тем же преступлениям,

какие бы привели к смертной казни при обстоятельствах, увеличивающих

вину.

Членовредительные наказания, часто основанные на принципе талиона,

включали отсечение руки (за кражу, должностной подлог, покушение на

господина), урезание ушей, ноздрей и носов (за повторную татьбу, продажу

табака), языка (за ложную присягу). Виновных в убийстве родителей

разрывали клещами.

- Болезненные наказания развились под влиянием татарщины. Их виды:

батоги, наказание прутьями толщиной в палец и кнут. Под торговым

наказанием понимается наказание преступника кнутом публично. По своему

свойству она была простая или нещадная, производилась на торгах, у

приказа при многих свидетелях. Все сословия подвергались торговой казни и

телесному наказанию. Битье кнутом могло длиться до трех дней, число

ударов оставалось на усмотрение судьи. Этот вид наказания сохранился до

середины XIX в. На практике обычно наносили 30-50 ударов, часто это

наказание приводило к смерти. Иногда в приговоре прямо предписывалось:

“забить до смерти”. Битье батогом также бывало “простым” или “нещадным”.

Эта процедура называлась “правеж” и первоначально являлась средством

принуждения к исполнению судебного решения по имущественным искам.

Длительность “правежа” завесили от искомой суммы долга (обычно за 100

рублей на правеж стояли месяц). На правеж ставился ответчик, либо его

поручитель, либо зависимые от ответчика люди (крестьяне и холопы).

Болезненные наказания явились первоначально, как альтернатива продажи (в

случае несостоятельности) и уже потом получили самостоятельное значение.

Они применяются ко всем преступлениям в сочетании с другими наказаниями

(тюрьма, ссылка, изгнание).

- Смертная казнь. По Псковской Судной грамоте смертная казнь (без

указания вида) назначалась за пять составов преступлений, по судебникам -

в двенадцати случаях, по Уложению – в тридцати шести (но за счет

расширения “жестоких и нещадных” наказаний – фактически в шестидесяти

случаях). Она полагается за: богохульство и совращение в иную веру, все

политические преступления и участие в них, составление фальшивых актов,

фальшивомонетчество, умышленное убийство, неумышленное убийство в

некоторых случаях (на государевом дворе, в походе, в присутствии суда),

изнасилование, поджог. В месте с тем усложнились ее формы, из которых не

все определены законом, но многие практикуются.

Наиболее распространенными видами смертной казни были повешение и

отсечение головы. В документах XV в. упоминается утопление в реке. К

квалифицированным видам смертной казни относились: четвертование,

сожжение в срубе, железной клетке или открытом костре, копчение на

медленном огне. Законодательно сожжение было закреплено Соборным

Уложением и практиковалось до конца XVIII в. (по делам религиозным и к

поджигателям).

В практике употреблялись, и другие формы из разряда простой

(расстрел, отравление) и квалифицированной смертной казни (колесование,

рассечение на части, перетирание тонкими веревками, посажение на кол,

распятие на кресте).

Уже в первой половине XVI в. в приговорах судов упоминается о таком

виде казни, как залитие горла расплавленным металлом

(фальшивомонетчикам).

Уложение установило для женщин-мужеубийц особый вид казни –

закапывание живой по горло в землю (обычно смерть наступала через два-три

дня). “Лихие люди” подвергались казни независимо от состава совершенного

ими преступления.

Приговоренный к смерти преступник сажался в особую избу на шесть

недель для покаяния и потом подвергался казни (гл. XXI ст. 34. "А

которые тати и разбойники доведутся казнити смертью, и их для

покаяния посадити в тюрьме и в и(ы)збу на шесть недель, и как им отойдут

урочные дни, и таких татей и разбойников казнити"). Приговоренный к

смерти не имел права доноса; ему ни в чем не верили (гл. XXI ст.93. "А

на которых людей языки учнут говорить с первые и з другие пытки, а с

третьие пытки тех языков доведется казнить, и те языки, идучи к казни,

учнут с тех людей на кого они говорили, зговаривать, и тому их зговору

не верить"). Беременная женщина не наказывалась и содержалась под

стражей в тюрьме до рождения ребенка (гл. XXII ст.15 "А которая жонка

приговорена, будет к смертной казни, а в те поры она будет беременна, и

тоя жонки, покаместа она родит, смертно не казнити, а казнити ея вте

поры, как она родит, а до тех мест держати ея в тюрьме, или за крепкими

приставы, чтобы она не ушла") [21].

Необходимо отметить, что исполнители казней выбирались из вольных

людей, содержались они правительством (Улож. гл. XXI ст. 96 “А в палачи

на Москве прибирати из вольных людей, и быть им в палачах с поруками, и

государево им жалование давать из Государевой казны из Разбойного

приказу”); но тюрьмы строились и содержались на общественный счет.

2) Имущественные наказания были следующих видов: продажа, пеня,

конфискация.

- Посягавшие на имущество, честь и здоровье частных лиц наказывались

по уложению штрафом. Штрафы разных размеров и видов применялись Русской

Правдой. Там они были компенсационной (за ущерб) мерой, а с XIV в. стали

средством для искупления вины. Убытки истца возмещались из имущества

преступника (татя, разбойника и их соучастников). Характерно, что сумма

иска определялась самими разбойниками на пытке; как минимум она

составляла четверть предъявленного иска. Русская Правда говорит о

“продаже” как о штрафе за преступление, поступившем в казну или суд.

Размер продажи определялся судом.

Размеры платы за бесчестье были дифференцированы: было бесчестье

простое, двойное и тройное. К этому добавлялась сложная шкала штрафных

санкций за каждый вид телесного повреждения.

- Пеня, прежде означавшая то же, что и древняя продажа, делается

самостоятельным видом наказания по уничтожению продажи и применяется

главным образом к преступлениям против порядка государственного

управления. Одинаковое значение с пенею имеет заповедь, то есть денежный

штраф за проступки против полицейских распоряжений правительства

(Уложение XX. 1-2). Другой вид заповеди – это добавочное денежное

наказание за общие преступления.

- Конфискация – наиболее тяжелое имущественное наказание

(“разграбление” по Русской Правде). В XIV в. Эта мера стала применяться к

имуществу “отъехавших” от великого князя бояр, в XVI в. она стала

называться “великим разорением”. Судебники ввели конфискацию в качестве

дополнительного наказания для “лихих людей” и за злоупотребления по

должности. Порядок конфискации регламентирован в Соборном Уложении:

конфискации подвергалось как движимое, так и не движимое имущество,

имущество жены политического преступника и его взрослого сына. Все

поступало в государственную казну (судебники предусматривали передачу

части конфискованного имущества судьям).

Соборное Уложение предусматривало конфискацию в отношении обвиненных

в разбое, укрывательстве разбойников, нарушении правил продажи табака,

дезертирстве со службы.

Заключение

Впервые в историю русского законодательства в светскую кодификацию

были включены преступления против религии, ранее находившиеся в юрисдикции

церкви. В системе преступлений они поставлены на первое место. Подобный

пересмотр системы имел двоякое значение: с одной стороны Церковь как

основная идеологическая сила, ценность занимала в ней особое место, что

свидетельствовало о росте ее влияния, с другой – принятие Церкви под

защиту государственных институтов и законов указывало на их приоритет в

политической систем, развивающийся по пути к абсолютной монархии.

Так же впервые в истории русского законодательства дано

систематическое описание государственных преступлений и определен

процесс по ним. Таким преступлениям предан политический характер; они

квалифицируются как измена государю и Русскому государству, а их целью

признается стремление самому быть государем (самозванно). В особый разряд

выделены военные преступления, основными из которых считались переход на

сторону неприятеля и любые формы сношения с ним. Впервые введено

понятие умысла и наказание за него.

Понятие о преступлении приближается (но еще не равняется) к понятию

нарушения закона. Законодательство того времени не задумывалось об

основании и правильности классификации преступных деяний. Уложение дает

понятие классификации в той последовательности, в какой оно излагает

уголовные постановления, а именно: сначала преступления против религии

(глава I)и против государства (глава II), затем против порядка управления

(глава IV – VII и IX) и суда (глава X, XIV), наконец, против прав частных

лиц (главы XXI – XXII).

Целями наказания были устрашение и возмездие, изоляция преступника

от общества. Для системы наказаний были характерны индивидуализация и

сословный характер наказания. С устрашением связана неопределенность в

установлении наказания (“по вине”, “как государь укажет”, “наказать

жестоко”). Часто применяется принцип талиона (эквивалентного возмездия):

пойманного поджигателя бросали в огонь, обвиненного в отравлении

заставляли выпить яд. Почти в 60 случаях предусматривалась смертная казнь,

широко применялись увечащие наказания.

Уложение 1469 г. значительно превосходит предшествующие памятники

русского права, прежде всего, своим содержанием, широтой охвата

различных сторон действительности того времени - экономики, форм

землевладения, классово-сословного строя, положения зависимых и не

зависимых слоев населения, государственно-политического строя,

судопроизводства, материального, процессуального и уголовного права.

Второе отличие - структурное. В Уложении дана довольно определенная

систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом,

что легко могут быть объединены по разновидностям права - государственное

военное, правовое положение отдельных категорий населения, поместное и

вотчинное, судопроизводство, гражданские правонарушения и уголовные

преступления.

Третье отличие, как прямое следствие первых двух, состоит в

неизмеримо большом объеме Уложения в сравнении с другими памятниками.

Наконец, Уложению принадлежит особая роль в развитии русского права

вообще. И Русская Правда и судебники прекратили свое существование, сказав

на Уложение в сравнении с другими его источниками (например, указными

книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение же как действующий

кодекс, хотя и дополняемое многими новыми установлениями, просуществовало

свыше двухсот лет.

Список использованной литературы:

1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1905.

С. 348.

2. Соборное Уложение 1649г. / Под ред. Л И. Ивиной. Л., 1987.

3. Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С. 23.

4. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное Уложение 1649г. // Учебное

пособие для высшей школы. М., 1961. С. 14.

5. Софроненко К.А. Соборное Уложение 1649г. – кодекс русского феодального

права. М., 1959. С. 10.

6. Чистяков И.О. История отечественного государства и права. М., 1993.

7. Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., 1988. С. 52

8. Скрипилев Е.А. Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв.

М., 1992. С. 28.

-----------------------

[1] Владимирский - Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1905.

С. 348;

[2] Соборное Уложение 1649г. / Под ред. Л.И. Ивиной. Л., 1987. гл. XXI

ст. 79.

[3] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 349;

[4] См.: Уложение. гл. XXI ст.17. 18.

[5] Скрипилев Е.А. Развитие русского права второй половины XVII –XVIII

вв. М., 1992. С. 28.

[6] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 353;

[7] См.: Развитие русского права второй половины XVII – XVIII вв. М.,

1992. 33.

[8] См.: Уложение. гл. I, ст. 1.

[9] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 354.

[10] См. Уложение. гл. XXI ст.14 .

[11] Павлов – Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., С. 52.

[12] Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С.

23.

[13] См.: Обзор истории русского права. Киев,1905. С. 362;

[14] Cм.: Уложение. гл. X ст. 213.

[15] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 370.

[16] См.: Развитие русского права второй половины XVII – XVIII вв. М.,

1992. С. 36.

[17] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 372.

[18] См.; История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С.24.

[19] См. Уложение. гл. XXI ст. 11.

[20] См.: История телесных наказаний с России. Харьков, 1992. С. 29.

[21] См.: Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 390.

Страницы: 1, 2