Кронштадтская крепость в годы Великой Отечественной войны

асов делала эту устаревшую технику грозной для врага, располагавшего более

совершенными машинами.

Командование сделало серьезные выводы из анализа потерь, понесенных

флотом и Кронштадтом. На Котлин срочно перебазировали полк истребителей ПВО

и зенитный полк, Это сразу же сказалось на результатах боев. При очередном

налете воздушные пираты встретили сильный отпор. 27 сентября в воздушных

боях над Кронштадтом отличились летчики Т. И. Бондаренко, М. А, Ефимов, И.

А. Каберов, М. Г. Мартыщенко, А. Ф. Мясников, А. Ф. Руденко.

Правда, гитлеровцам удалось вывести из строя одну башню линкора

«Октябрьская революция» и нанести новые повреждения крейсеру «Аврора», в

результате которых команде пришлось открыть кингстоны и затопить трюмные

отсеки, иначе корабль мог опрокинуться. «Аврора» стала на ровный киль. Но

эти эпизоды не имели существенного значения. А потери фашистской авиации

значительно возросли.

С 29 сентября массовые налеты на Кронштадт прекратились. Операция

фашистов, в которой в общей сложности участвовало около 400 самолетов,

успех не имела.

Еще раньше, 25 сентября, штаб группы армий «Север» сообщил в Берлин,

что оставшимися силами продолжать наступление на Ленинград невозможно.

Стратеги третьего рейха официально признали крушение своих планов захватить

город Ленина с ходу. Впервые во второй мировой войне германские вооруженные

силы перешли к долговременной обороне. Это стало залогом полного их

разгрома.

В том, что зловещие синие стрелы на немецких картах бессильно застыли

на подступах к Ленинграду, огромная заслуга и кронштадтцев. Ни один форт

крепости не замолчал, ни один орудийный расчет не дрогнул, Морская

артиллерия пригвоздила оккупантов к земле у ворот великого города

революции, только в сентябре подавила огонь 673 батарей врага, уничтожив

более 100 пушек. В основном благодаря главному калибру Красной Горки и

Серой Лошади, других фортов Кронштадта и кораблей советские войска сумели

удержаться на Приморском плацдарме - будущей стартовой площадке нашего

наступления. Бессмертной славой покрыли себя летчики, зенитчики, команды

кораблей, морские пехотинцы.

Особую роль сыграли матросские десанты, высаженные с целью упредить

возможный удар противника на опасном участке, постараться ликвидировать

Петергофско-стрельнинскую группировку немцев. Командующий фронтом Г. К.

Жуков, по существу, не отвел времени для подготовки десантов. 1 октября он

отдал приказ начальнику штаба КБФ контр-адмиралу Ю. Ф. Раллю, а в ночь на 3-

е рота 6-й бригады морской пехоты, занимавшей оборону в районе Урицка, была

переправлена на катерах и шлюпках к заводу «Пишмаш». 225 моряков высадились

на берег тихо, без потерь. Но и без артиллерийской подготовки: она, по

мнению командования, лишила бы десант преимущества внезапности.

В ночь на 5 октября катера охраны водного района Кронштадта под

командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святова высадили в Новом Петергофе

сформированный на Котлине отряд добровольцев с линкоров, крейсера «Аврора»,

из Учебного отряда и Высшего военно-морского политического училища — 520

коммунистов и комсомольцев, самых надежных и крепких физически, вооруженных

всем, что мог дать флот. Командовали десантом участник гражданской войны

полковник А.Т. Ворожилов и полковой комиссар Л.Ф. Петрухин.

Каждый день был подвигом.

Учебный год в кронштадтских школах начался с опозданием - 3 ноября, но

потом занятия продолжались нормально, с той только разницей, что во время

обстрела уроки прерывались, школьники бежали помогать старшим - переносили

малышей из яслей в бомбоубежища и сами оставались там. Пожилые учителя -

молодежь ушла на фронт - под землей, иногда в темноте, вели занятия. В

школьных программах по указанию райкома партии появился новый предмет -

агротехника.

Работники Кронштадтского райкома ВКП(б) и райисполкома понимали: ждать

доставки продовольствия, особенно свежих овощей, не приходится. Поэтому еще

в первые дни войны жители города стали разводить огороды. Работники

Морского госпиталя получили в загородном районе Котлина участок в 4 с

половиной гектара, очистили его от камней и засадили картофелем. Кроме

того, разбили грядки на каждом свободном клочке земли на территории

госпиталя. И хотя прямые медицинские обязанности отнимали почти все силы,

за три года войны вырастили 200 тонн овощей.

На острове оказалось мало пригодной для огородов земли. Сотни

кроштадтцев занялись овощеводством на южном берегу залива. Собирать урожай

пришлось под огнем. Его перевозили на виду у захватчиков, на шлюпках и

плотах, не отвлекая для этого плавучих средств крепости и флота. Собирали

грибы, ягоды. Руководители города создали несколько рыболовецких бригад. И

Кронштадт не только не потребовал продовольствия от Ленинграда, но вместе с

флотом даже помог ему. Из кронштадтских запасов до ледостава было

перевезено более 3000 тонн продуктов. Помощь Кронштадта пришла в тяжелую

пору, когда Ладожское озеро начало замерзать, но ледовая Дорога жизни еще

не действовала, и ленинградцы получали самую скудную блокадную норму.

В гаванях Котлина лишенные маневра корабли превратились в

малоподвижные мишени. Они почти ежедневно подвергались интенсивному

обстрелу. Военный совет КБФ решил перевести большинство кораблей в

Ленинград. В Кронштадте остались только линкор «Марат», лидер «Минск»,

канонерские лодки «Волга и «Кама», а также отряд охраны водного района под

командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святого: 5 сторожевых кораблей, 18

тральщиков, катера разных типов. В начале ноября в Ленинград переехали штаб

политуправление и тыл флота. В связи с этими переменами Кронштадтскую

военно-морскую базу 21 октября 1941 года преобразовали в крепость. Ее

возглавил генерал-лейтенант А. Б. Елисеев (позже – генерал-лейтенант И. С.

Мушнов).

В связи с приближением зимы и новыми задачами, командование фронта и

флота провело перегруппировку сил. На островах и берегах Балтики советские

воины еще удерживали немало опорных пунктов: Моонзунд, Ханко, Бьёркский

архипелаг, Гогланд, Большой и Малый Тютерс... Их гарнизоны до конца

выполнили свой долг. В напряженной до предела обстановке было трудно

обеспечивать бойцов всем необходимым, поддерживать безопасность протяженных

морских коммуникаций. Да и силы балтийцев, распыленные на сотни километров,

были теперь нужнее у стен Ленинграда. Тем более что командование фронта

решило вывести 8-ю армию с Ораниенбаумского плацдарма в свой резерв.

Выполняя эту задачу, небольшие конвои кронштадтских судов под

прикрытием катеров-дымзавесчиков, артиллерии крепости и флота, морской

авиации перевезли с 2 октября по 12 ноября в Ленинград 6 стрелковых

дивизий, управление и тылы армии. Для обороны плацдарма была создана

Приморская группа войск. В нее вошли уже находившиеся там части морской

пехоты, гарнизоны островов Выборгского залива, Гогландского сектора и

Ханко.

Осенние перевозки продолжались с августа по декабрь 1941 года. В них

участвовали все исправные корабли и суда Кронштадта. Они многократно

пересекали минные поля, выдержали вражеские артобстрелы и налеты авиации,

боролись со штормами и льдами. Несмотря на трудности и потери, моряки

провели операцию блестяще. Эти дерзкие, мастерски организованные походы

опрокинули все представления о морской блокаде. Балтийцы спасли от верной

гибели на изолированных участках фронта около 170 тысяч бойцов и

командиров, дали им возможность с оружием в руках стать на защиту города

Ленина. Кроме того в Кронштадт, Ленинград и Ораниенбаум было доставлено

большое количество орудий, автомашин, тракторов и других оборонных грузов.

Первой военной зимой в руках Балтийского флота остались западнее

Котлина только три небольших острова: Сескар, Пенисари и Лавенсари.

Немецкий контр-адмирал П. Доннер писал: «Ленинград окружен; так же, как и

при падении Ревеля, произойдет катастрофа проклятого флота. Кронштадт с

военными гаванями находится под артиллерийским огнем и бомбами, многие

русские корабли уже уничтожены, а к остаткам флота все ближе продвигаются

германские минные заграждения. Видимо, скоро придет конец».[4]

Но балтийцы готовились не к концу, а к новым боям, губительным для

врага. Действительно, корабли не могли выйти в море. Самый короткий переход

- из Ленинграда в Кронштадт - превращался в сложную боевую операцию. Ее

заранее разрабатывали в штаб, обеспечивали огнем артиллерии, дымовыми

завесами с катеров, прикрытием авиации. Немецкие пушки в Лигове, Стрельне,

Петергофе били прямой наводкой даже по рыболовным баркасам, а зимой – по

автомашине или по человеку на льду залива. Но балтийцы верили: придет

время, и они вырвутся на морские просторы. Они вместе с ленинградскими и

кронштадскими рабочими не жалели сил, чтобы отремонтировать и

усовершенствовать свои корабли,

В городе кончилось топливо, остановилась поврежденная бомбами

единственная электростанция. Тогда райком организовал установку маленьких

блок-станций на Морском заводе, хлебозаводе, водопроводной станции и других

предприятиях. Для них собрали по капле все остатки горючего, необходимого,

чтобы пустить движки. Для детей устроили новогодний праздник в Матросском

клубе. Словно не стоял рядом лютый враг, светилась огнями разноцветных

свечей украшенная игрушками пахучая елка, Это было для ребят чудом, И еще

большим чудом - обед из трех блюд, вкусные подарки Деда Мороза. По решению

райкома партии на помощь ослабевшим людям пошли бытовые отряды. Создали два

стационара, где за десять дней усиленным питанием и заботой восстанавливали

силы тем, у кого они иссякали. В Морской госпиталь были направлены 30

добровольных санитарных дружин.Город-крепость, осыпаемый бомбами и

снарядами не отступал от своих привычек. Всю войну ежедневно работала

Центральная библиотека. Несмотря трудности с топливом, в ней было тепло. Об

этом же позаботился райком партии – организовал разборку на дрова около ста

деревянных домов разрушенных бомбами и снарядами. Действовали баня и

парикмахерская. Как до войны, в клубах, на кораблях и портах выступали

артисты — Клавдия Шульженко, Софья Преображенская, Леонид Кострица. При

Доме Флота (ныне Дом офицеров) существовала постоянная труппа

Ленинградского театра комедии и сатиры, давала спектакли и концерты.

Осенью 1941 года политуправление флота создало группу писателей-

моряков во главе со старым балтийцем, автором сценария фильма «Мы из

Кронштадта» Всеволодом Вишневским. Он выступал по радио, публиковал статьи

и очерки, работал над книгой об истории Кронштадта. Александр Зонин

поселялся па линкоре «Октябрьская революция» и писал документальную повесть

«Железные дни». Всеволод Азаров создал много стихотворений о Балтике,

Кронштадте, героях обороны Ленинграда, Николай Чуковский и Григорий

Мирошниченко стали летописцами подвигов морских летчиков, Владимир Рудный -

гангутцев, Александр Крон - подводников, Лев Успенский - артиллеристов,

Петр Капица – катерников. В Кронштадте часто бывали Ольга Берггольц, Вера

Инбер, Вера Кетлинская. Вместе с военными литераторами они были постоянными

авторами газет «Красный Балтийский флот», «Огневой щит», «Крылья Балтики»,

Писатели редактировали многотиражки кораблей и соединений. О ратных делах

балтийцев страна узнала из очерков Николая Тихонова и Александра Фадеева.

Форты ведут огонь.

С 1942 года позиции вокруг Котлина заняли бойцы 4-й (260-й) отдельной

бригады морской пехоты.

В ночь на 1 февраля 1942 года от форта «П» в сторону врага вышли две

пары дозорных: матросы Вихров и Епихин, Зябков и Лукин. Шел густой снег.

Близкий берег, на котором засели оккупанты, терялся во мгле. Но враг

оказался еще ближе. По первой паре дозорных неожиданно открыли огонь около

20 фашистских солдат, притаившихся в торосах. Лукин и Зябков, шедшие в

другом направлении, тоже натолкнулись на засаду. Лукин был ранен в ногу,

но, лежа, истекая кровью, повел, яростный огонь. На льду залива трещали

автоматные очереди, гремели взрывы гранат. Звуки боя донеслись до матроса

Шиншикова, находившегося в секрете. По его сигналу гарнизон форта

изготовился к отпору. Но враг не дошел до укрепления. Пост боевого

охранения обратил его в бегстве. В этом бою погибли младший сержант Н.

Королев, матросы Н. Вихров и А. Епихин. Двое дозорных были буквально

изрешечены пулями, изрезаны ножами. Удар финского ножа прошел сквозь

комсомольский билет Н. Вихрова. Он погиб героем, но остановил фашистов на

подступах к городу-крепости.

Герою Советского Союза В. Д. Федорову тоже несколько раз приходилось

на льду Финского залива вступать в ожесточенную перестрелку с гитлеровцами.

Ни один вражеский солдат не прошел через ледовый рубеж обороны. Федоров и

его товарищи уходили в смелые рейды по тылам фашистов. Однажды добрались до

отдаленного острова за десятки километров от Кронштадта. Крохотный островок

буквально кишел фашистами. Каждую секунду балтийцев могли обнаружить. Но

они трое суток находились на этом клочке суши и доставили в штаб крепости

важные сведения.

Ледовая оборона почти на 50-километровом фронте, фланги которого

упирались в Ораниенбаумский плацдарм и в район Сестрорецка, выдержала все

испытания. Это дало возможность Кронштадтом развернуть подготовку флота к

летней кампании, усилить ремонт кораблей. Труженики Морского завода в самые

грозные дни не прекращали восстанавливать пострадавшие в боях линкоры,

минный заградитель «Марти», эсминец «Грозящий», лидер «Ленинград», другие

корабли и суда.

Грянули морозы, доходившие до 40 с лишним градусов. Почти такая же

температура стояла в искалеченных цехах Морского завода. Половину рабочих

свалили голод, болезни. Умирали лучшие мастера. А враг все бил и бил по

заводским корпусам, по докам. На территории предприятия в 1941 году

взорвались 1241 снаряд и 31 бомба. И за то же время завод выполнил 1800

оперативных заданий командования флота и фронта.

По-своему готовился к открытию навигации противник. Гитлер еще раз

потребовал от своих генералов, и адмиралов уничтожить корабли

Краснознаменного Балтийского флота. Фашистские военачальники разработали

операцию «Айсштосс» («Ледовый удар»). 0ни планировали потопить советские

корабли на их зимних стоянках. С 23 марта начались огневые налеты но

кораблям, судоремонтным заводам, складам, береговым батареям Ленинграда и

Кронштадта. Вечером 4 апреля одновременно с артобстрелом фашисты

предприняли массированную атаку с воздуха. С разных сторон на скованные

толстым льдом корабли налетели 190 самолетов. Однако к заранее намеченным

целям прорвались лишь 58 бомбардировщиков. Наши зенитчики и истребители

сбили 18 машин. В течение апреля захватчики устроили еще 5 налетов. В них

участвовало 596 самолетов. Однако они лишь нанесли повреждения нескольким

кораблям да потопили старое учебное судно «Свирь», удачно замаскированное

под крейсер «Киров» и специально поставленное на его стоянку. Большие

потери — около 60 самолетов—и ничтожные результаты вынудили немцев

отказаться от налетов на корабли КБФ. Операция «Айсштосс» провалилась.

Тогда гитлеровцы решили запереть Балтийский флот, прежде

всего—подводные лодки. Ведь они за лето и осень 1941 года уничтожили около

20 транспортов, повредили несколько десятков кораблей и судов Германии и ее

союзницы Финляндии. Чтобы избавиться от этой угрозы, противник минировал

Морской канал, фарватеры и рейды Котлина, Сескара и Лавепсари. Специальные

отряды кораблей построили противолодочные рубежи в районах Гогланда и

острова Наиссар (Таллинн)—полуострова Порккала-Удд (Хельсинки). Военные

авторитеты Германии доказывали, что скорее английские подлодки прорвутся в

Балтику, чем советские выйдут из Кронштадта.

Специалисты всего мира издавна считали Балтику труднейшим морским

театром военных действий. Финский залив и в мирное время называли академией

судовождения. Его малые глубины, множество островов, банок, мелей, сложный

рельеф дна, узость, запутанные фарватеры — все это очень затрудняло

подводную войну. К естественным трудностям добавилась небывалая мощная

противолодочная оборона.

С этой угрозой советские воины боролись всеми средствами. Зимой дозоры

непрерывно курсировали на буерах и лыжах по трассе Морского канала, вокруг

Котлина и островных фортов. Они обнаруживали вражеские мины, спущенные под

лед. Специальные службы воздушного и противоминного наблюдения пеленговали

места приводнения мин, сброшенных на парашютах с самолетов. Бдительно несли

вахту зенитчики кораблей и береговых батарей. В 71-м авиаполку ввели ночное

патрулирование. Лучшие летчики В. Корешков, И. Сербин, П. Бискуп, К.

Соловьев, А. Алексеев, выполнив боевое задание, пересаживались на заранее

подготовленные самолеты и снова взмывали в небо. Каждый из них за ночь

проводил 10—15 воздушных боев.

Как только появилась чистая вода, дивизионы тральщиков М. М.

Безбородова, Ф. Е. Пахольчука, В.К.Кимаева принялись очищать от мин

фарватеры от Ленинграда до Кронштадта и дальше—к Сескару и Лавенсари. На

Морском заводе переоборудовали рыболовные суда «Скат», «Поводеп», «Пикша»,

«Сиговец» и катера типа «КМ-5» в тральщики, оснащенные средствами борьбы с

магнитными и акустическими минами. Основные силы бригады траления

базировались в Кронштадте. Гитлеровцы всячески срывали работу «пахарей

моря», но они под огнем артиллерии, отбиваясь от самолетов, проходили галс

за галсом и открыли флоту дорогу на запад.

В связи с новыми задачами с 1 мая 1942 года крепость Кронштадт снова

преобразовали в главную базу КБФ. Ее возглавили капитан 1-го ранга Г. И.

Левченко и бригадный комиссар П. В, Боярченко. Охрану водного района

Кронштадта возложили на капитана 1-го ранга Ю. В. Ладинского. На Сескаре и

Лавенсари базировались корабли, обеспечивающие выход подводных лодок.

Благодаря этому на первом участке пути длиной 60 миль они имели надежное

прикрытие. Бригада подплава (капитан 1-го ранга А. М. Стеценко, полковой

комиссар И. А. Рывчин) состояла из 3 дивизионов, имела более 30 лодок,

пригодных к боевым действиям. Их разделили на 3 эшелона, которые

последовательно вводились в бой,

Один за другим уходили из Купеческой гавани Кронштадта в дальние

походы подводные корабли. Их боевой счет, открытый головной лодкой первого

эшелона «Щ-304» Я. П. Афанасьева, быстро увеличивался. Особо отличившиеся

«Щ-406» Е. Я. Осипова и «С7» С. П. Лисина стали Краснознаменными, их

командиры — Героями Советского Союза, а все экипажи - орденоносными.

Понеся крупные потери, противник принялся укреплять противолодочную

защиту. Он усиливал основные заграждения, ставил новые минные поля и банки,

защищал их всеми средствами, комбинировал способы постановки и разные типы

мин, вдоль побережья раскинул сеть шумопеленгаторных и радиолокационных

станций, постов наблюдения. Над заливом постоянно барражировали самолеты,

высматривая в воде советские подводные лодки. Минные поля охраняли флотилии

дозорных и противолодочных кораблей.

Кронштадтские тральщики вновь и вновь «прочесывали» фарватеры,

обнаруживали и подрывали мины. Им приходилось отражать вражеские атаки. 23

июля «КТЩ-808» получил около 200 пробоин, все члены экипажа были ранены. В

«КТЩ-702» попала бомба. Мужественные моряки потушили пожары, заделали

пробоины, починили механизмы и сумели вернуться на базу. Быстроходные

базовые тральщики, проводившие подводные лодки до Лавенсари, сопровождавшие

их «морские охотники» постоянно подвергались воздушным налетам. «Юнкерсы»,

«хейнкели» и «мессершмитты» не давали покоя ни днем, ни белыми ночами. Но и

для них атаки не проходили безнаказанно. 29 июня катера «МО-302»

И. П. Чернышева и «МО-308» М. Д. Амусина сбили 2 самолета, а через

день, атакованные 12 истребителями одновременно, меткими выстрелами

подожгли еще 3 машины. 4 матроса были убиты, 11 ранены, но балтийцы с

честью вышли из тяжелого боя.

Особенно много хлопот стало у катерников во время походов подводных

лодок второго эшелона. Для облегчения их переходов «морские охотники»

выходили в море 158 раз. Самолеты противника сбросили на каждый катер до 80

бомб. Но маленькие корабли безукоризненно выполняли свою задачу.

Первая лодка второго эшелона, «Л-3», пробралась в самое логово врага —

на меридиан Берлина, в Померанскую (ныне Поморская) бухту. Противник

чувствовал себя здесь в полной безопасности; на берегу горе ли огни,

пароходы ходили без затемнения, между германскими и шведскими портами

курсировали паромы... Советские моряки во главе с П. Д. Грищенко быстро

нарушили безмятежную жизнь фашистов. Экипаж добился побед над 7

транспортами, эскадренным миноносцем и подводной лодкой. Командование

удостоило подводный минный заградитель «Л-3» гвардейского звания.

За кампанию 1942 года подводные лодки КБФ уничтожили торпедами,

артиллерийским и пулеметным огнем, минными постановками 56 боевых кораблей

и транспортов противника. Транспорт водоизмещением 10000 тонн мог

перевезти 200 танков или 2 тысячи солдат с оружием и боеприпасами либо

полугодовой запас продовольствия для пехотной дивизии. А балтийские

подводники за одну навигацию отправили на дно суда общим водоизмещением

почти 160 тысяч тонн.

Эти блестящие победы достались дорогой ценой. Из боевых походов не

вернулись «М-97», «С-7» и 9 «щук». Воды Балтики стали могилой для сотен

подводников. Но блокированный флот, перешедший после голодной зимы в

наступление, нанес врагу такие потери, которые приобрели важное

стратегическое и политическое значение, сказались на ходе войны. Недаром на

совещании в гитлеровской ставке 22 декабря 1942 года отмечалось: «Каждая

подводная лодка, которая прорывается через блокаду, является угрозой

судоходству на всем Балтийском море и подвергает опасности немецкий

транспортный флот, которого и так едва хватает».

Горькие уроки заставили фашистов весной 1943 года построить на

меридиане острова Найссар сплошной противолодочный рубеж. Его основу

составили два ряда стальной сети. Бон перегородил залив на всю его глубину

и ширину. Высота заграждения, сплетенного из троса толщиной 40 миллиметров,

достигала 70 метров, общая длина сети - 90 километров. Бон удерживался

тысячами буев и якорей, был обильно начинен всевозможными минами, оснащен

особым сигнальным устройством: над местом, где лодка касалась сети,

вспыхивал огонь и поднимался столб дыма. Эту стальную стену непрерывно

охраняли 140 кораблей различных классов и множество самолетов.

Операция «Балрус» потребовала напрячь силы и средства всего рейха.

Зная о ней, балтийские подводники все же попытались преодолеть смертельные

для них рубежи. В мае 1943 года из Кронштадта вышли на разведку три лодки.

Что случилось с Краснознаменной «Щ-406» Е. Я. Осипова, неизвестно. Она

бесследно исчезла. «Щ-408» П. С. Кузьмина была повреждена вражеским

самолетом. Ее обнаружили фашистские корабли по масляному следу на воде и

стали бомбить. 22 мая Кузьмин запросил по радио помощи авиацией. С Котлина

к острову Вайндло устремились три группы самолетов 71-го полка. Летчики

потопили два вражеских сторожевика, остальных рассеяли, но совсем отогнать

не смогли. А на «щуке» кончался запас электроэнергии, люди задыхались.

Тогда «Щ-408» всплыла и два часа сражалась с 8 фашистскими катерами. Два из

них загорелись, еще два получили повреждения. Но слишком не равны были

силы. Под градом снарядов и крупнокалиберных пуль, изрешеченная пробоинами,

лодка медленно уходила на дно. Над ней трепетал не спущенный флаг. Этот

сигнал, понятный всем морякам мира, способны поднять лишь самые сильные

духом: «Погибаю, но не сдаюсь!»

Только гвардейская «Щ-303» вернулась на базу. Они несколько раз

пересекала минные поля, запуталась в сетях, но все же освободилась из

стальной паутины уклонилась от преследования кораблей и самолетов

противника, сбросивших на нее сотни бомб. Экипаж лодки во главе с

И. В. Травкиным выполнил поставленную задачу. Данные разведки убедили

командование флота и фронта в необходимости временно воз держаться от

применения подводных лодок.

В Германии торжествовали: операция «Балрус» удалась! Немецкие

транспорты стали ходить с зажженными ходовыми и отличительными огнями, без

конвоев и даже без зенитного вооружения. На море работали все маяки и

световые буи, словно в мирное время. Но с 28 мая вражеские суда снова стали

гореть, взрываться и тонуть. Это вышли на морские коммуникации летчики 1-го

гвардейского минно-торпедного авиаполка. В 1943 году они потопили 55,

повредили 6 транспортов и кораблей противника.

Советское командование готовило крупные наступательные операции. Для

их осуществления перед силами, базирующимися в Кронштадте, была поставлена

задача расширить операционную зону флота на запад. Новые задачи вызвали

очередную организационную перестройку: был создан КМОР — Кронштадтский

морской оборонительный район (командующий—контр-адмирал Г. И. Левченко), а

в его составе - Островная военно-морская база (командир - контр-адмирал Г.

В. Жуков). База объединила все части и подразделения на острове Лавенсари.

Вытесняя легкие силы противника из Финского залива, КМОР успешно

использовал штурмовую авиацию, бригаду торпедных катеров капитана 1-го

ранга Е. В. Гуськова, истребительный отряд охраны водного района Кронштадта

во главе с капитаном 2-го ранга М. В. Капраловым. Катерники охраняли

фарватеры, сопровождали суда и корабли, перевозили десанты, ставили мины.

И, конечно, атаковали врага при первой возможности.

В течение 1943 года торпедные катера выставили около 100 мин,

совершили 43 групповых выхода на поиск противника и произвели 40 торпедных

атак. При этом отличились дивизионы и отряды Героев Советского Союза В. П.

Гуманенко и С. А. Осипова, капитан-лейтенантов И. С. Иванова и А. Г.

Свердлова.

С честью сражались и команды сторожевых катеров. 23 мая 1943 года «МО-

207» и «МО-303» под командованием И. П. Чернышева отправились в дозор. Они

должны были обеспечить безопасность перехода больших конвоев между

Лавенсари и Котлином. В сумерках сигнальщики заметили вдали силуэты десяти

вражеских быстроходных артиллерийских, противолодочных и торпедных катеров.

Позже к ним добавились еще три. Казалось бы, вступать в бой при таком

соотношении сил бессмысленно, но советские моряки отважно атаковали врага.

В этом неравном бою пули буквально изрешетили командира катера Н. И.

Каплунова. Лежа па палубе, истекая кровью, он продолжал руководить

экипажем, Командир второго «охотника» В. Г. Титяков, находившийся на его

катере командир звена И. П. Чернышев и многие моряки получили ранения и

контузии. Но их наступательный порыв был настолько велик, что гитлеровцам

не помогло многократное превосходство в силах. Они позорно бежали под

защиту своих береговых батарей. «МО-207» вернулся в Кронштадт с

приспущенным флагом: на его борту находились павшие смертью храбрых Николай

Каплунов, Алексей Ивченко и Николай Дворянкин. Но моряки выполнили свой

долг. Они потопили два и сильно повредили один катер противника, а главное

- защитили фарватер, уберегли корабли.

Каждый день вела огонь по врагу артиллерия кораблей, фортов и батарей

Кронштадта. Когда фашистам пришлось перейти к обороне, главной целью

балтийцев стали тяжелые орудия врага, обстреливавшие Ленинград. Звериной

жестокости фашистов советские воины противопоставили контрбатарейную

борьбу. Ее вела артиллерия фронта и флота, но главную роль играла

морская—более мощная, дальнобойная, и, благодаря особым приборам

управления, более точная.

Командующий артиллерией КБФ контр-адмирал И. И. Грен требовал научного

учета вражеских батарей. На каждую из них заводилась особая карточка, ей

давался номер, указывались калибр, обычное время «работы» и другие данные.

Сначала наносили ответные удары. Достигли такого совершенства, что

открывали огонь через минуту после первого выстрела гитлеровцев, а

некоторые корабли - через 40-50 секунд. Однако командование потребовало

большего: перейти к наступательной тактике, упреждать огонь противника, а

стреляющие батареи уничтожать или надежно подавлять. Термин «надежное

подавление» означал, что после удара по вражеским орудиям они должны были

молчать 30 суток,

Все эти меры дали большой эффект. В первое время фашисты непрерывно

обстреливали Ленинград часами, иногда полсуток и более не выпускали жителей

города из бомбоубежищ. Но вскоре гневный голос балтийских пушек заставил

замолкать орудия оккупантов через 15—20 минут. Еще позднее противник стал

вести обстрел города лишь в мглистую погоду короткими огневыми налетами.

Только так фашистская артиллерия сохраняла шансы уцелеть.

В феврале 1942 года немецкое командование вынуждено было оттянуть

осадную артиллерию в глубину обороны. В борьбе с ней роль кораблей КБФ и

Кронштадтской крепости еще более возросла. Кроме того, фашисты собрали свои

разрозненные батареи в несколько мощных групп с разными функциями —

нападения и прикрытия.

Одной из ответных мер артиллерии флота стала снайперская стрельба. Во

всех дивизионах развернулось соревнование. Представляли к этому званию

поорудийно, командование придирчиво оценивало каждого претендента. И все

равно вскоре десятки батарей получили звание снайперских. К концу года

только в Ижорском секторе их стало 20. А в результате уменьшилась

активность противника, легче стало дышать Ленинграду.

В начале 1943 года, разъяренные прорывом блокады, фашисты вновь резко

усилили обстрел города. Они перебросили из-под Севастополя, из Германии,

Чехословакии и Франции самые мощные артиллерийские системы, какими только

располагал вермахт. Одновременно враг применил много тактических новинок,

затруднявших контрбатарейную борьбу. Чтобы облегчить муки Ленинграда,

артиллеристы смогли найти лишь один метод: «огонь на себя». По заранее

разработанному плану и паролю батареи обстреливали жизненно важные для

врага объекты: штабы, аэродромы, склады, станции... Гитлеровцы сразу же

переносили огонь с города на орудия. Завязывались ожесточенные

артиллерийские дуэли. Тут все зависело от надежности техники, от выучки

боевых расчетов и самое главное — от мужества и стойкости людей. Кто

выдержал непрерывный грохот разрывов, свист осколков, предельное физическое

напряжение, кто пренебрег смертельной опасностью и не покинул своих постов,

тот и победил. Начальник артиллерии крепости Кронштадт Н. И. Скородумов

вспоминал, как в таких дуэлях «выходили из строя средства управления,

заваливало оборонительные сооружения, вспыхивали пожары, падали сраженные

осколками артиллеристы. Но расчеты не уходили в укрытия, и стрельба не

прекращалась до тех нор, пока не умолкали батареи противника».

Что и говорить, у фашистов была отличная техника, они не испытывали

недостатка в снарядах, действовали умело. У них не было одного: той силы

духа, которая делала героями защитников нашей Родины, Не помогли врагу ни

крупповская сталь, ни опыт разрушения городов Европы.

Летом 1943 года флот применил новый метод контрбатарейной борьбы:

плановые мощные удары силами стационарной, железнодорожной и корабельной

артиллерии. Они дали хорошие результаты, но потребовали слишком много

снарядов: на уничтожение одной батареи — до 2000. Родилась новая мысль:

сочетать мощь артиллерии и авиации. В таких ударах не раз участвовали

батареи Кронштадта, линкора «Марат», а группы штурмовиков и

бомбардировщиков прикрывали кронштадтские истребители. В третьем квартале

таким способом удалось уничтожить 7 батарей и 5 орудий врага. В октябре

обстрелы Ленинграда сократились в 3 раза.

С 5 ноября 1943 года заметно оживилось движение кораблей и судов между

Ленинградом, Лисьем Носом, Кронштадтом и Ораниенбаумом. Впрочем, заметно

это было только советским людям. Немцы не догадывались, что наше

командование перебрасывало на Приморский плацдарм огромные боевые силы.

Этот клочок суши не имел тыла, насквозь простреливался врагом. И гитлеровцы

никак не могли предположить, что именно с такого неожиданного направления

советские войска готовятся перейти в наступление.

От скрытности перевозок войск и техники на ораниенбаумский берег во

многом зависело освобождение Ленинграда от тисков блокады. И балтийцы

сумели организовать дело так, что враг ничего не заподозрил. Десятки

кораблей совершали рейсы по ночам, с полным соблюдением светомаскировки.

Фашисты включали прожекторы, осматривали залив. Но немедленно по ним

открывали огонь орудия Кронштадта и кораблей, враги «слепли». Морская

артиллерия и авиации подавляли любые попытки неприятельских батареи

обстрелять обнаруженные ими суда и не дали потопить ни одного.

В маленький ораниенбаумский порт в течение каждой ночи приходило в

среднем 10 больших транспортов. В полной темноте их нужно было очень быстро

разгрузить, чтобы до рассвета суда могли вернуться в Ленинград, Лисий Нос

или хотя бы в Кронштадт. На этой работе отличились выгрузочные команды

моряков из Кронштадта. Балтийцам удалось без потерь переправить почти 54

тысячи бойцов, 2300 автомашин и транспортов, 211 танков, 677 орудий, до 30

тысяч тонн боеприпасов, продовольствия, снаряжения, горючего и

медикаментов.

Утром 14 января 1944 года ленинградцы услышали канонаду небывалой

силы. Стрельбу открыла вся артиллерия Ленинградского фронта и Балтийского

флота. Точный огонь тяжелых морских орудий полностью вывел из строя все

вражеские укрепления на Приморском участке, ошеломил фашистов, внес

растерянность и панику.

За время операции артиллерия Краснознаменного Балтийского флота

выпустила по врагу более 23 тысяч снарядов. Орудия Кронштадта и его фортов,

установленных в районе кладбища и вокруг Морского собора батарей,

бронепоездов «Балтиец» и «За Родину», линкора «Марат», эсминцев «Страшный»

и «Сильный», канонерской лодки «Волга» вели огонь с предельной

скорострельностью.

В дни долгожданного наступления героически действовали морские

летчики. Они поднимались в воздух с полевых аэродромов в любую погоду.

Каждый самолет делал по 4-5 боевых вылетов в день. За время операции по

снятию блокады авиация КБФ уничтожила 25 батарей, 21 танк, 1293

автомашины, 20 самолетов, перебила и рассеяла три полка пехоты. Воины

Ленинградского фронта в письмах балтийцам с восхищением отзывались об их

действиях. «Артиллерийская и авиационная подготовка наступления была

настолько мощной, — говорится в одном из таких писем, — что мы без особого

труда преодолели первую линию немецкой обороны... Мы увидели разгромленные

командные пункты, сотни расстрелянных гитлеровцев, разбитые автомашины и

повозки, развороченные дзоты и землянки. Одним словом, чистая работа —

балтийская».

Разгромленный враг бежал от стен Ленинграда. Закончилась

900-дневная героическая эпопея, прославившая на века защитников города

Ленина. А «балтийская работа» продолжалась. Теперь настала пора обезопасить

Ленинград с севера. Верховное Главнокомандование разработало Выборгскую

операцию, в которой большая роль отводилась Балтийскому флоту, артиллерии

Кронштадтской крепости и морской авиации. Во время подготовки наступления

тральщики очищали от мин фарватеры на подходах к Выборгскому заливу, другие

соединения флота и авиации КБФ ставили минные банки на путях вражеских

кораблей. С 4 по 8 июня 1944 года из Ораниенбаума в Лисий Нос, на

направление главного удара, балтийцы перебросили 22 тысячи бойцов с боевой

техникой. Перевозки обеспечивали корабли и суда Кронштадтского морского

оборонительного района под командованием вице-адмирала Ю. Ф. Ралля.

В 8 часов утра 9 июня 1944 года заговорили орудия фортов, линкора

«Марат» и 2-го дивизиона эсминцев, стоявших в гаванях Кронштадта,

канонерских лодок из района Толбухина маяка, с Восточного Кронштадтского

рейда, линкора «Октябрьская революция» и крейсеров «Киров» и «Максим

Горький» из устья Невы. Обычно хорошо слышимые отдельные разрывы слились в

сплошной гул. 8 часов подряд взламывали артиллеристы оборону врага. На

следующий день в то же время огонь возобновился с прежней силой, а через

два часа фронт на Карельском перешейке был прорван. К 20 июня, дню

освобождения Выборга, кронштадтские пушки разгромили три мощные

оборонительные полосы, разрушили 87 узлов сопротивления, более ста раз

рассеивали живую силу противника. Во время прорыва неожиданно заговорила

тяжелая финская батарея из района поселка Келомякки (ныне Комарово).

Немедленно по ней открыли огонь 24 орудия фортов «О» и «П». За две минуты

они обрушили такой шквал металла, что батарея врага замолчала навсегда.

Это был последний артиллерийский удар крепости в Великой Отечественной

войне.

Каждый нашел свое место в борьбе. И еще в 1943 году кронштадтцы

приступили к восстановлению своего израненного города.

За время войны более 60 кораблей, частей и соединений КБФ были

преобразованы в гвардейские, награждены орденами, удостоены почетных

наименований. Воинская судьба большинства из них связана с городом-

крепостью на Котлине. До последнего часа войны доблестно сражались

кронштадтцы. И памятником их славы, грозным напоминанием о балтийской мощи

стали слова, начертанные на гитлеровском рейхстаге: «Мы из Кронштадта!»

Заключение.

Кронштадт - город-герой наравне с Ленинградом, выстоявший 900 дней

блокады, не давший немецким захватчикам победить. Маленькая морская

крепость выстояла, не сдалась, была крепким орешком, который враг не смог

раскусить, а следовательно и захватить вторую столицу России – Ленинград.

Кронштадт – это блестящие страницы истории русского дока, парохода,

подводной лодки, мины, торпеды, телеграфа. Кронштадт – всемирно известная

родина радио. Здесь проверялись и осуществлялись на протяжении веков

новаторские идеи в области фортификации, боевого использования артиллерии,

морской тактики. Здесь получили подготовку тысячи специалистов русского и

советского Военно-Морского Флота.

Кронштадт был и есть морскими воротами России, являющимися

связывающим звеном между нашей страной и странами мира. Во время войн со

Швецией, Германией и другими странами захватчики всегда первостепенное

значение отдавали Кронштадту. Они считали его важным стратегическим

объектом, т.к. покорив этот город, Россия лишалась морского выхода в

Европу, внешних торговых связей с Западом. Также нависала опасная угроза

над Петербургом при потере Кронштадта. Но маленькая крепость была

непобедима. Тому доказательство в годы Великой Отечественной войны.

Хочется верить, что больше ни Кронштадту, ни Петербургу не придется

пережить новые ужасы войны, т.к. войны должны остаться в прошлом. И все

политические проблемы и конфликты должны решаться мирном путем, путем

дипломатии, а не силой.

Список используемой литературы.

1. Г. Ф. Петров. Кронштадт. Лениздат, 1985

2. А. А. Раздолгин, Ю. А. Скориков. Кронштадтская крепость. Стройиздат.

Ленинградское отделение, 1988

3. П. Е. Мельников. Красногорский бастион. Лениздат, 1982

4. Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград (1941-1945 гг.).

Москва. Наука, 1973.

-----------------------

[1] П. Е. Мельников. Красногорский бастион. Лениздат, 1982, с. 77

[2] Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград (1941-1945 гг.).

Москва. Наука, 1973, с. 328.

[3] Г. Ф. Петров. Кронштадт. Лениздат, 1985, с. 262

[4] А. А. Раздолгин, Ю. А. Скориков. Кронштадтская крепость. Стройиздат,

Ленинградское отделение, 1988, с. 402

Страницы: 1, 2