КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

сохранили свои посты с приходом Якова I. В начале его правления должность

занимал Ричард Браун из Эссекса, который был посвящен в рыцари в июле 1603

г. в Уайтхолле, а в январе 1604 г. получил право на сбор 2.000 ф. из

конфискованного у реузантов имущества, которое позднее передал своему

сыну[369]. Вторым секретарем был Бартоломью Фоукс. На их долю совместно с

казначеем-кассиром выпала основная забота по изысканию средств для оплаты

содержания большому количеству новых слуг двора.[370]

Из тех, кто позднее являлся секретарем Гофмаршальской конторы следует

выделить Энтони Уелдона (1609-1617 гг.), автора известных антистюартовских

сочинений: "Двор и характер короля Якова I", изданного в Лондоне в 1650 г.

и являющимся для историков одним из основных источников; добавление к нему

-"Двор короля Карла" 1651 г. издания и ряда других антишотландских

произведений. Возможно, что за одно из них он был уволен с поста секретаря

в 1617 г. Он унаследовал пост от своего отца сэра Ральфа.

Энтони Уелдон был членом младшей ветви семьи Уелдонов из Нортумберленда,

которая обосновалась в Кенте. При Тюдорах Уелдонам удалось закрепиться на

придворной службе. Его прадедом был Гофмейстер двора Генриха VII.[371] Его

дядя Энтони, чей пост младший Уелдон первоначально унаследовал в 1604 г.,

был клерком на королевской кухне. Уелдоны представляли собой тот средний

слой слуг тюдоровского двора, чье благополучие во многом зависело от

доходов с занимаемой ими должности. Являясь рабочими лошадками королевского

хаусхолда, они болезненно воспринимали любые реформы и новации призванные

ограничить расходы двора, а значит сокращавшие источники их доходов. Нового

короля с его "бедными" шотландцами этот средний слой придворного

истэблишмента встретил без особого восторга.

Яков I попытался заручиться поддержкой старых слуг хаусхолда, щедро

даруя им рыцарское достоинство (Э. Уелдон получил его в 1607 г., его отец в

-1603 г.), но в то же время, он привел с собой возможных конкурентов их

придворной карьере. Двор заполнился огромным количеством жаждущих

заполучить должности. При этом особенно возросла конкуренция на должности

среднего уровня, которые ранее распределялись среди определенных семейств

придворных слуг. Сейчас на эти должности стали претендовать отпрыски

провинциальной и столичной знати, лондонские торговцы, клиенты королевских

фаворитов и лидеров придворных фракций. Таким образом, был нарушен

традиционный порядок замещения должностей, нарушалась былая стабильность и

корпоративная целостность существования придворных слуг. Именно из-за

чрезмерной расточительности нового короля по отношению к шотландцам и

ведущим английским аристократам возникла необходимость в сокращении

придворных расходов и экономии, которая затрагивала, в большей степени,

именно среднее звено королевских слуг. В этой связи, произведения Э.

Уелдона представляют образец мыслей представителя тюдоровской "служилой

аристократии", отторгнутой раннестюартовским двором.

Главной причиной всех бед, по мнению Уелдона, является развращенность

короля и его ближайшего окружения, имеются ввиду шотландцы. К этому народу

он питает то нескрываемое отвращение, которое накопилась у англичан за

долгое историческое противостояние и отложилось на уровне ментальных

установок, и которое было актуализировано не слишком привлекательным

поведением шотландцев на их новой родине.

Особенно ярко это отношение Уелдона проявилось в его записях ("A

Description of Scotland"), внесенными им в текущий отчет Гофмаршальской

конторы после возвращения из путешествия в Шотландию в 1617 г. вместе с

яковитским двором. После того как было установлено его авторство, Уелдон

был лишен должности "как недостойный есть хлеб того, чье происхождение, он

так подло поносил".[372]

Особенно Уелдона возмутил тот прием, который оказали шотландцы рядовым

слугам двора: стражникам, лакеям, квартирьерам, конюшим и другим. Несмотря

на то, что после смещения по королевскому распоряжению ему была выплачена

компенсация и назначена пенсия, чтобы сохранить его лояльность, он сохранил

критическое отношение к раннестюартовскому режиму в целом, что

демонстрируют его произведения и переписка с оставшимися при дворе

друзьями.[373]

Во время гражданской войны Уелдон был сторонником парламента и активным

проводником его политики в Кенте. Судьба секретаря Гофмаршальской конторы

Э. Уелдона еще раз подтверждает тот факт, что стюартовский двор не смог как

в этническом, так и в социальном плане выполнить ту цементирующую и

объединительную функцию, которая ему предназначалась.

Помимо собственно секретарей Гофмаршальской конторы в ее состав входили

два клерка-контроллера (Clerks of the Comptroller или Clerk-comptrollers).

Они были помощниками инспектора Департамента Дворцового Хозяйства.

Должность клерка-контролера прошла точно такое же развитие в рамках

придворной структуры, что и остальные посты Гофмаршальской конторы. Два

секретаря королевского придворного контролера появились еще в XIII в.,

когда он был одним из руководителей Королевского Гардероба. Позднее сфера

их деятельности охватила весь Хаусхолд. В сер. XVI в. действовало три

секретаря придворного инспектора. Как и клерки-секретари конторы, двое из

клерков-контролеров работали посменно через шесть месяцев, а один на

постоянной основе присутствовал в Счетной палате. Они имели статус главных

инспекторов двора (Inspector General) и могли ежедневно наносить визиты в

королевские кладовые, чтобы инспектировать качество хранимых продуктов.

При Елизавете количество клерков-контроллеров было сокращено до двух. Они

рассматривались в качестве контролеров всех придворных дел, “всех слуг Ее

Величества, если они не выполняют свои обязанности на своих местах. Они

имеют власть проверять все расходы...”.[374]

Ордонансы Якова I более подробно описывают функции и обязанности клерков-

контроллеров, отчасти вновь возвращаясь к положениям придворных регламентов

времен Генриха VIII.

Прежде всего, клерки-контролеры в качестве помощников инспектора двора,

должны были осуществлять контроль над деятельностью казначея-кассира

Хаусхолда и его секретарей. Большинство финансовых отчетов, от ежедневных

до годовых, должны были составляться в их присутствии, либо заверяться ими.

Для соответствующего контроля клерки-контролеры вели собственные

параллельные отчеты.

Среди секретарей существовало определенное распределений труда.

Выделялся главный клерк-контролер (Chief clerk-comptroller), который скорее

возглавлял их деятельность, чем сам вел бухгалтерию. Он совершал проверки

придворных служб, в то время как второй секретарь принимал участие в

заседаниях Гофмаршальской конторы.[375] Главный клерк-контролер

контролировал качество поставляемой провизии. При обнаружении товара

плохого качества, он должен был делать соответствующие записи, на основании

которых проверялось точность отчетов субдепартаментов. В случае расхождений

за истинный всегда принимался отчет клерка-контролера. Тем самым,

ограничивалось стремление слуг завышать количество испорченного и

некачественного товара, под видом которого мог быть списан, а затем и

реализован вполне добротный товар.

Важной функцией клерков-контролеров был контроль за выполнением

королевскими слугами своих обязанностей, которая конкретизируется в

ордонансах 1604 г. Они проверяли присутствуют ли слуги на своих рабочих

местах в положенное время. В случае отсутствия кого-либо или уклонения от

выполнения своих обязанностей, клерки-контролеры могли распорядиться об

отмене суточного жалования. Проверки устраивались в соответствии с

квартальным штатным расписанием всех департаментов двора, где также

указывалось жалование королевских слуг. Это так называемый контрольный

список (Check Roll) на пергаменте, который хранился у клерков-контролеров.

Под их наблюдение подпадали не только слуги Хаусхолда, но и слуги

Королевской Палаты, а также слуги двора королевы.

Клерки-контролеры могли наказывать не только тех, кто отсутствовал во

дворе без разрешения, но и тех, кто просто обедал или ужинал в “другом

месте, противоположном предписанию королевских ордонансов”.[376] Это

дополнение находилось в русле попыток в 1604 г. ограничить расходы двора

путем сокращения числа, так называемых, “столов” (table) и их размеров, а

также возродить практику совместных обедов королевских слуг в Холле.

Кроме того, они должны были изгонять из двора лишнюю персональную

прислугу королевских слуг (servant’s servants) и разного рода “посторонних

и бродяг”, для чего также вводились материальные санкции[377]. В случае

если лишний, внештатный слуга будет обнаружен первый раз, то его хозяин или

глава субдепартамента получат выговор. При повторных нарушениях они будут

лишены двухдневного жалования за каждый случай. Насколько эта мера была

эффективной трудно сказать, но Дж. Эйлмер и Д. Лоудз отмечают, что проблема

“лишней” прислуги при дворе была одной из самых трудноразрешимых. На

протяжении XVI - XVII вв. количество прислуги постоянно росло.[378]

В целом деятельности инспектора двора и его секретарей отводилась

ключевая роль в рамках Департамента Дворцового Хозяйства. Один из

ордонансов 1604 г. заканчивался тем, что предписывал контролеру двора и его

клерками особую необходимость “хорошо управлять” своими делами, ”чтобы дать

другим пример для того, чтобы управлять ими еще лучше”.[379]

Среди клерков-контролеров следует отметить Роберта Банистера, который

занимал пост в конце правления Елизаветы и в начале правления Якова I.

Видимо он был связан с клиентными отношениями с графом Нотингемом,

поскольку получил вместе с ним в 1604 г. аренду усадеб и мельницы в

Кегуорте.[380]

Во второй половине правления первого Стюарта одним из секретарей

инспектора Хаусхолда был Энтони Браун, посвященный в рыцари в 1624 г. и

возможно имевший родственное отношение к упоминавшемуся выше секретарю

Гофмаршальской конторы Ричарду Брауну.

Таким образом, Гофмаршальская контора — это группа высших слуг в составе

Счетной палаты Департамента Дворцового Хозяйства, наделенных разного рода

властными полномочиями. В первую очередь, слуги Гофмаршальской конторы были

призваны регулировать финансово-хозяйственную деятельность департамента

“низших ступеней”. Внутри этой группы выделяются два уровня: должности

“Белого штата”, наделенные административной властью и судебными

полномочиями на территории всего двора и штат секретарей во главе с

казначеем-кассиром, ведущие бухгалтерскую отчетность Хаусхолда и

осуществляющие надзор за деятельностью хозяйственных субдепартаментов двора

и за выполнением королевскими слугами своих обязанностей. Гербом Счетной

палаты и Гофмаршальской конторы были перекрещенные жезл и ключ, означавшие,

что “этот департамент может закрыть, открыть и наказать любой другой”.[381]

Для среднего звена придворных слуг Гофмаршальская контора рассматривалась

как возможная вершина карьеры. В тюдоровский период и первые годы правления

Якова Стюарта сохранялось правило, согласно которому ее штат формировался

из определенных семей, профессионально связанных с административно-

хозяйственной службой, что позволило А.Ньютону, не вполне обоснованно,

считать Гофмаршальскую контору своеобразным прообразом гражданской службы

(civil service).[382] В н. XVII в. в результате возросшего давления со

стороны высших придворных, стремящихся продвинуть на ключевые

административно-хозяйственные посты собственных клиентов, и под

воздействием яковитской придворной политики, прежняя относительно

стабильная и достаточно организованная система управления Хаусхолдом начала

разрушаться.

Для полноценного выполнения конторольно-ревизионных функций,

распространения дисциплинарного контроля на всех королевских слуг

секретарям Гофмаршальской конторы не хватало определенного статуса. Во

многом для того, чтобы компенсировать этот недостаток была создана

должность гофмейстера двора.

Гофмейстер двора (Master of the Household), или дворецкий, входил в

состав Гофмаршальской конторы. Он был одним из действительных управляющих

дворцовым хозяйством. Гофмейстер был призван осуществлять связь между

Гофмаршальской конторой и Королевской Палатой, придавать больший вес и

авторитет проверкам и инспекциям, которые проводили клерки конторы.

Должность была учреждена в ходе реформ Т. Кромвеля, который стремился

централизовать придворную структуру. Для этого, по его мнению, было

необходимо поставить Королевскую Палату под финансовый и административный

контроль Гофмаршальской конторы, который должен был осуществляться через

группу клерков во главе с гофмейстером, точнее — гофмейстерами.

Первоначально существовало 4 гофмейстера — по два на двор короля и двор

королевы. Вероятно, что они были призваны заполнить тот вакуум власти,

который возник в связи с слиянием постов Лорда-камергера и Лорда-стюарда

двора.

В этот период дворецкие непосредственно руководили деятельностью

“внешних” палат “верхнего” департамента двора, проводили на его

пространстве указания Великого Мастера двора, боролись с неявкой

королевских слуг, чрезмерным количеством их прислуги. Эти нововведения

неизбежно вызвали недовольство в корпоративной среде королевских слуг,

особенно среди слуг Королевской Палаты. Естественно, что с восстановлением

прежней двухчастной структуры двора, контроль Гофмаршальской конторы над

Департаментом Королевской Палаты был ограничен. Количество гофмейстеров

было сокращено до одного. За ним осталось административное руководство

“нижним ”департаментом двора, контроль за дисциплиной и порядком при дворе.

Его статус понизился. В Придворной книге Елизаветы он упоминается как

“гофмейстер и клерк гофмаршальской конторы”.[383] Практическую

направленность его деятельности подчеркивает тот факт, что дворецкий был

обязан проживать во дворце и постоянно находиться при дворе.

В ордонансах 1604 г. гофмейстер выступает в качестве заместителя всех

высших слуг Хаусхолда в одном лице. В их отсутствие он должен совершать

ежедневные утренние проверки расходов хозяйственных служб двора и принимать

соответствующие меры. В отличие от Лорда-стюарда, казначея и инспектора

департамента, возможность отсутствия гофмейстера в данный момент даже не

рассматривалась ордонансом.[384] Отчасти, на него перекладывался контроль

за придворными поставками и запасами. Под наблюдением дворецкого

необходимые продукты должны были передаваться в “руки королевских поваров”,

а готовые блюда — на столы.[385]

Но все-таки, главная его обязанность — это следить за дисциплиной и

порядком при дворе. Дворецкий мог распорядиться устранить любые беспорядки

так, “как он находит это нужным” и наказать нарушителей “согласно из

заслуге”.[386] В 1615 г. сэр Томас Вэвэйсор, который, возможно,

одновременно в 1612 г. являлся королевским приставом, как гофмейстер двора

получил предписание помочь в организуемой проверке с целью арестовать и

отправить в Шотландию "праздных лиц этой нации".[387] Именно под его

руководством клерки Гофмаршальской конторы осуществляли осмотр помещений

Королевской Палаты. О нарушениях он докладывал Лорду-камергеру. По

обнаруженным фактам глава “высшего” департамента должен был провести

повторный осмотр и в случае их подтверждения приниять соответствующие меры.

Таким образом, Гофмейстер имел необходимый статус, чтобы осуществлять

проверку служб Палаты, но ему не хватало полномочий, чтобы самостоятельно

наказывать ее слуг.

Таким образом, Гофмейстер занимал промежуточное положение в иерархии

Гофмаршальской конторы между казначеем-кассиром и ее секретарями, но в

отличие от них он осуществлял не финансовый, а административный контроль. С

другой стороны, реально он имел гораздо больше властных полномочий, чем тот

же казначей-кассир. На него перекладывалась значительная часть обязанностей

Лорда-стюарда. Как символ подтверждения своих полномочий дворецкий носил

белый жезл, хотя формально он не был членом “Белого штата”.

Промежуточный характер должности и ее связь с обоими департаментами двора

подтверждает тот факт, что она являлась своеобразной ступенью для

продвижения к более значимым постам. Так Мармодюк Дарнел, получивший

рыцарское достоинство в качестве дворецкого в 1604 г.,[388] в последствии

сделал карьеру в Гофмаршальской конторе, а Томас Вэвэйсор в 1612 г. был

назначен королевским приставом.

В целом, оценивая развитие Гофмаршальской конторы, следует заметить, что

ее структура как административно-финансового центра Хаусхолда осталась

почти неизменной с момента создания в к. XV в. в плоть до н. XVII в. В тоже

время, происходит постепенная конкретизация обязанностей отдельных

должностей. Высший слуги Гофмaршальской конторы, отходят от ведения

рутинного делопроизводства, передавая его клеркам, а сама контора

отделяется от Счетной палаты.

Собственно Счетная палата (Compting House) сосредоточилась на хранении

дел, бухгалтерских книг, отчетов, их переписке и составлении, т.е.

действовала как архив Гофмаршальской конторы. В состав Счетной палаты

входили йомены, гоф-юнкеры, личные секретари казначея-кассира, посыльные

(всего ок. 10 человек). Возглавлял их королевский слуга в ранге

сержанта.[389]

К числу слуг Департамента Дворгцового Хозяйства, наделенных определенными

властными полномочиями следует отнести, с некоторыми оговорками,

королевского торгового надсмотрщика (Clerk of the Market). Особенность

заключается в том, что его полномочия распространялись за пределы

департамента и всего двора. Он должен был контролировать торговую

деятельность вокруг королевского двора, следить за качеством товаров и, к

королевской выгоде, поддерживать низкие цены на прилегающих рынках. В

осуществлении этих функций ему помогали несколько заместителей и

специальное жюри. Особенно большое значение деятельность торгового

надсмотрщика приобретала во время королевских путешествий по стране.

Должность королевского торгового надсмотрщика, или coroner of the

household, поскольку он входил в состав гофмаршальского суда, появилась в

XIII-XIV вв. Возможно, что одновременно в то время он являлся, своего рода,

главным бухгалтером и администратором двора.[390] При Генрихе VIII получило

подтверждение его право инспектировать рынки не только в Лондоне, но и в

той местности, где в данное время находился королевский двор.[391] Тем

самым, он как бы отстранял на время местных торговых надсмотрщиков от

выполнения их обязанностей и распространял на местные рынки королевские

торговые права, привилегии и устанавливал королевские цены (assizes),

которые, прежде всего, распространялись на хлеб, эль и овес. Во время

королевских путешествий торговый надсмотрщик заранее отправлялся в путь,

чтобы к приезду короля успеть провести инспекцию рынков и запасов

продовольствия, приготовленных для встречи двора. Его сопровождали

реквизиторы подвод, которые обеспечивали перевозку заготовленных припасов к

будущей королевской резиденции.

Королевский торговый надсмотрщик инспектировал рынки вокруг резиденции

короля, особенно те из них на которых делались запасы для двора или где

королевские слуги покупали продукты для себя. Он хранил эталоны мер и весов

и при их помощи контролировал проведение торговых операций, а также

рассматривал споры между английскими и иностранными купцами. Он имел право

накладывать определенные штрафы на нарушителей. Причем за нарушения

обнаруженные у нескольких торговцев штрафу мог подвергнуться весь город.

Таким образом, с одной стороны, через королевского торгового надсмотрщика

монарх выступал как гарант честной торговли.

С другой стороны, королевский надсмотрщик должен был следить за тем,

чтобы на рынках устанавливались “справедливые” цены. Учитывая, что торговля

на этих рынках проходила в условиях действия королевского права закупать

товары по заниженным ценам, то это неизбежно ограничивало ее свободу.

Королевский торговый надсмотрщик избирал тактику своей деятельности в

зависимости от того какому методу осуществления права короля на реквизиции

отдавался приоритет (прямая закупка или через композиции, т.е. налог

компенсировавший разницу между “королевскими” и обычными ценами). В первом

случае он был заинтересован в сохранении более низких рыночных цен, чтобы

ему не приходилось поднимать королевские цены, что вело к росту расходов

двора. При сборе композиций он наоборот был заинтересован в росте рыночных

цен после объявления о королевских цена, т. к. этот налог строился на их

разнице.[392]

Подобно другим слугам королевский торговый надсмотрщик имел низкое

жалование, что, в свою очередь, приводило к злоупотреблениям должностью:

перепродажа по рыночным ценам поставляемых ко двору товаров, искусственное

занижение цен, вымогательство.

Еще одной сферой его деятельности являлся контроль за реализацией

королевскими слугами привилегии на преимущественную покупку необходимых им

товаров по ценам согласованным с торговцами, которые устанавливались опять

же ниже рыночных. В этом случае, естественно, что выбирался более

качественный товар, за который выплачивалась самая низкая цена. Тех

торговцев, которые пытались обмануть, подсовывая товар низкого качества,

или совсем отказывались торговать со слугами хаусхолда — штрафовали.

Деятельность королевского надсмотрщика вызывала сильное недовольство

английских купцов. Особенно оно возросло с приходом Якова I Стюарта,

поскольку благодаря частым и иногда достаточно дальним путешествиям двора

последствия от деятельности королевского торгового надсмотрщика и от

установления королевских цен испытывало большее количество подданных. Более

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30